Знак вурдалака

— Хорошо если только это его интересует.

— Не думаю я, Степан Андреевич, что Осипов в сем деле замешан. На руку он не чист, это верно. Но где такого исправника взять, чтобы мзды не брал? А тут ему так свезло.

— А мог он управителя упокоить? Как думаешь?

— Не думаю, слишком сие дело опасное. Он при должности. Зачем ему рисковать?

— В этом ты, пожалуй, прав. Не слишком хитер капитан Осипов. Коли был бы хитер, то не стал бы нам грубить. А так сразу накинулся. Нет. Простоват он для такого дела.

— А нам что делать, Степан Андреевич? Станем розыск учинять по убийству управителя?

— Розыск? Нет. Управитель крепостной князя Константина Кантемира. Сие дело капитан-исправника местного. Нам Тит Ипатыч уже ничего рассказать не сможет.

— А коли дворню опросить?

— Знаешь, сколь времени сие займет, Петр Антипович? Да и Осипов нам мешать станет.

— Думаешь, не даст проводить опросы?

— Спрашивать он позволит, но слуг запугает так, что они токмо мычать станут. И много ли толку будет от тех расспросов?

— Странное дело, Степан Андреевич. Действуем мы по приказу великой государыни, а дело может быть местным исправником заторможено.

— Или ты, Петр Антипович, с нашим сутяжничеством никогда дела не имел? Персоны высокие в столице сидят во дворцах. А здесь такие вот Осиповы хозяева. Надобно нам в Москву возвращаться…

Глава 17 Знак

1733 год. Январь.

Хроника событий: января, года 1733-го от Рождества Христова. Москва. Канцелярия юстиц-коллегии.

Степан Волков вместе с коллежским секретарем Карповым возвращался в Москву. В имени им дали отличных лошадей и они на санях быстро домчались до столицы. Погода стояла морозная. Чиновники, укрывшись теплыми тулупами, дремали, убаюканные мерным перезвоном бубенцов и стуком копыт.

У заставы ямщик разбудил их.

— Прибыли, ваши благородия! Я говорил, что мигом домчу! Эх, и кони!

— Московская застава?

— Она самая, ваше благородие!

Карпов соскочил с саней. Волков дал ямщику рубль серебром.

— Довезешь до моего дома, а затем и погулять можешь в трактирах московских. Домой не торопишься в Архангельское?

— А чего тропиться? Погулять он завсегда можно! — весело отозвался мужик.

Волков посмотрел на Карпова.

— Домой, Степан Андреевич? — спросил тот.

— Да. Поеду осмотрюсь. Может от жены есть новости. Может уже и вернулась она.

— Завтра увидимся в канцелярии, Степан Андреевич?

— Да, Петр Антипович. Ты и сам домой поезжай. Выспись. Дел много еще.

— Это мне не помешает. Давно о том мечтал в своем доме на своей кровати отоспаться, после соломы в проклятой гати.

— А пуховики в доме Кантемиров как же, Петр Антипович? После гати ты мог на них вдоволь поваляться.

— А гори они огнем пуховики эти, Степан Андреевич. Не доброе место дом Кантемиров…

Жены дома Волков не застал. Но она прислала ему письмо, в котором было сказано, что сидит она в имении. Ей ничего не угрожает, и просила не волноваться. Степан сразу отправил курьера к Тарле с приказом прибыть в канцелярию…

В канцелярии юстиц-коллегии Волков увидел снующих туда-сюда чиновников, и понял, что начальник Зотов нервничает. Он нагнал страху на подчиненных и канцеляристы забегали, страшась гнева Ивана Александровича.

— Что у вас, братец? — спросил он пристава Перцева.

— Страх как осерчали их высокоблагородие. Обещали всех гнать в три шеи.

— А что так?

— Так гневаются особы высокие.

— Вот как? И что сие за особы? — Волков усмехнулся.

— Дак я разве знаю? Мое дело малое, ваше благородие.

— Понятно. А ты братец, не видал ли господина Тарле?

— Как не видать? Видал. Они недавно прибыли в канцелярию.

— Пошли передать ему, что я его жду.

— Сделаю ваше благородие! — гаркнул Перцев. — Сей минут!

Тарле явился сразу. Ему было, что порассказать начальнику.

— Здравствуй, Степан Андреевич. Рад что ты вернулся в здравии, и рад что господина Карпова привез.

— Здравствуй, Иван Карлович. И я рад тебе. Но ныне дело на первом месте.

— Прибыл по твоему приказу.

Они заперлись в кабинете Волкова. Там было холодно, ибо слуги камин не растопили и дров не принесли.

Волков выругался про себя на нерадивость обслуги, но вслух говорить того не стал. Ныне недосуг. Он сел в кресло и закутался в меховой плащ. Тарле сделал тоже.

— Что скажешь, Иван Карлович? Как ныне тебе сие дело видится?

— Путанное дело и конца ему нет. Чем больше тянем за ниточку, тем клубок более. Вот что я узнал по твоему делу, Степан Андреевич.

— Говори.

— Был у старухи-кормилицы жены твоей Степан Андреевич.

— И что?

— Как и сказать не знаю.

— Ты говори, Иван Карлович. Мы люди свои.

— Дело касаемо твоей жены, сударь.

— И что ты узнал, Иван Карлович? Говори, не томи.

— Получается, что твоя жена не дочь Варвары Арсеньевой. Сказала это старуха Лавреиха и отставной генерал Арсеньев сие подтверждает.

— А чья она дочь? Что сказала Лавреиха?