Знак Зверя

Сначала я пробовал что-то объяснять, но вскоре понял - бесполезно. Другие... Какие другие-то? Которые всю неделю ходят на работу, отбывая срок с восьми до пяти, вечерами спят на диване с газетой (мы устали-с!), а по субботам методично напиваются с дружками в абсолютную стельку... Это такие, что ли, другие? Нет уж! Не был, не состою и не буду состоять в касте этаких роботоподобных козлов.

Однажды она позвонила мне и как обычно, начав с сущего пустяка, постепенно завела меня до предела. Психанув, я послал ее к черту. Она долго молчала, сумев лишь вымолвить в ответ:

- Ты дьявол... Сущий дьявол! Чтоб ты сдох!

- Спасибо, любимая! От всего сердца спасибо! Я постараюсь, правда-правда. И чтобы как можно побыстрее, - поблагодарил я ее и положил трубку.

Как все запущено-то, а? Это вам не хухры-мухры. Это уже клиника. Психиатрическая. Стационар. Причем - всерьез и надолго. Все было бы действительно смешно, если бы не настолько грустно.

М-да... Что я для Кати? Игрушка... Прикольная такая. Шевелится, бормочет чего-то там такое смешное. Очередной обожатель, спелым плодом свалившийся к ее ногам, таким прелестным и таким безумно красивым ногам...

Красота действительно страшная сила. Обладатель этого дара настолько привыкает к нему, что у него вырабатывается привычка играть без шлема, обращаясь со своей удивительной наградой как солдат-первогодок на стрельбище с автоматом -легко и бездумно, направляя оружие куда попало. Но еще страшнее любовь к обладателю сего дара. Помнится, Катя рассказывала одну историю, когда совершенно незнакомый человек подарил ей восхитительно чудную игрушку.

Киса. Я сам ее видел. Сам! Мягкая плюшевая киса, нажав на животик которой, можно было услышать веселую мелодию одной песенки...

История этой игрушки вкратце такова: Катя стояла на автовокзале, дожидаясь автобуса, к ней подошел прилично одетый мужчина лет сорока, с ходу предложив ей выйти за него замуж.

Что она должна была ответить? Наверное так: "Вы с ума сошли?". Как бы то ни было, мужик мигом испарился. А когда она уже сидела в кресле "Икаруса", за окном скрипнули тормоза "Паджеры". Из джипа вышел этот самый мужчина, неся в руках большой сверток. Он зашел в автобус, отыскал взглядом Катю, приблизился к ней и молча положил этот сверток на колени. Тут же повернулся и ушел... А в свертке и была та самая игрушка.

Она со смехом рассказывала, как в глазах этого мужчины стояли самые настоящие и неподдельные слезы... Я понимающе хохотнул вместе с ней, не сумев сдержав скрипа отчего-то сжавшихся челюстей. Для любой другой девочки эта игрушка была бы счастливым и незабываемым подарком, но в ее случае... Закономерность. И не более того.

Господи! Как это больно, осознать и принять эту самую закономерность... Не. То. Не то! Иллюзии, которые я сам себе внушил, даже близко не валялись с реальностью.

Она слишком зациклена на своей исключительности и красоте: ежеминутные признания мальчиков, юношей и взрослых дядь неимоверно вскружили ей голову и она восприняла меня за нечто среднее, похотливо увлеченное ее бюстом и великолепием ног. И скорее всего, не способна пройти со мной мой сдвиг до конца, до самого конца... Грустно, более чем грустно - тоска...

Тоска... Подступила, навалилась - не выгонишь, не сотрешь, ничем ее не возьмешь, ни широченным купеческим разгуляем, ни вдохновенным блядством с безымянной потрепанной красоткой, ничем! И то и другое дают только одно похмелье, физическое ли, душевное, неважно.

Любовь... Я со стыдом вспоминаю рожи моих совсем еще недавних корешей, как они огульно и легко распинали ее: "Лубовь? Кака така лубовь-морковь? В койку, вот те и вся лубовь! Ха-хах-ха....".

Любовь... И все-таки, есть ли, существует она на свете? На себя я давным-давно взгромоздил твердокаменный крест, окончательно решив, что мне этого не дано свыше. Бывают же люди без слуха и голоса, так и мне не дано чувствовать это.

Но... Может я ошибаюсь? Как сладко это сомнение... Ведь столько слов, бумаги и нервов извело человечество на эту тему, умудрившись сделать ее практически вечной. И что, выходит, все зря?! Не может быть!!!

Когда я думал о ней, мне становилось тепло и уютно. Тепло от одной той мысли, что такое чудо просто есть, существует на свете. А уютно от того, что нашел в себе силы и смелость не растревожить ее спокойную жизнь своим скандальным присутствием.

Вот дьявол... И так всегда. Так стараешься сохранить, уберечь тоненькую ниточку отношений, пусть даже чуть наметившуюся... Для чего, зачем? Наверное, чтобы просто сохранить. И боишься, и трусишь любого шага к укреплению той самой ниточки. Только бы не спугнуть, не разорвать эту тонкую струнку.... И молишься на нее, гоняешь что-то свое в закипающей от переполнения чувств голове...

Как больно и странно... Вот налетит этакий ясный сокол на белом "Мерседесе" с фигурой слегка ожиревшего борца и прессом баксов в кармане и поминай как звали красавицу... Можно конечно, тряхнуть заначкой, вспомнить слова о "чисто конкретном посиделове" в раскрутющем кабаке, но... Мне такое надо?

Это, - увы! А может к счастью? Но не любовь.