Знак Зверя

Это магазин, касса, заслуженно отбитый чек и равнодушно-тупой взгляд продавца:

- Что-то еще брать будете?

Брать... Ну до чего мерзкое и поганое слово! "Брать любовь..." И почем, интересно? Сто баксов, тысяча, миллион? Я даже представил эту сценку, как я торгуюсь...

"Что вы, это дорого!" Как бы даже возмущаюсь я. "За такой товар мне, как самому постоянному покупателю в мире полагается скидка!". Продавец как бы думает, мнется и в итоге соглашается: "Без базара! Пять процентов скинем!".

Тьфу, какая чепуха сегодня в голову лезет... Забудем! Забудем, что я только что сказал! Она не такая. Просто не может быть такой. Не может - и все тут.

Не помню на каком километре, но до меня стало постепенно доходить, почему каждую ночь бессонным медведем шатался по ночному холоду, жадно дыша промозглой сыростью улиц - я действительно сравнивал и теперь окончательно понял, что никакая моя бредовая фантазия никогда не сможет сравниться с реальным запахом осенних увядающих листьев, нудным стукотком дождя в стекла погасших витрин.

Ночь медленно начинала светлеть, прорастая характерными приметами рождения нового дня: повеяло сырой предутренней прохладой, зашмыгали под ногами притихшие после ночного ора взъеро-шенные коты, беспорядочно одиноко, но уже уверенно зажигались окна многоэтажных муравейников, а я все еще мерил нервными шагами насквозь промокший асфальт, куря сигарету за сигаретой и немилосердно вгрызаясь в самые потаенные уголки собственной темной души.

Я ведь ей понравился, чем-то понравился, я видел, я читал это в сказочной синеве ее чудесных глаз и лукавом изгибе губ, не первый день, слава Богу, на свете живу. Но мне нужно было так мало для того, чтобы суметь прожить свой следующий день - всего-навсего несколько ее слов: "Ты хороший, ты правда хороший. Ты самый-самый замечательный, я люблю тебя!".

Клянусь - свернул бы горы и оправдал все и вся ради таких простых и искренних слов, ибо они и давали тот самый искомый смысл и жажду к жизни... Так почему бы их не сказать? Почему???

Я внезапно остановился, стремительно ослепнув влажным туманом слез... Боже, как я давно не плакал, как давно... Не в силах сдержаться, я уткнулся лицом в прутья арматуры забора и зарыдал, по возможности глухо и сдержанно...

В сознание проник тоненький детский голосок:

- Мама, смотри! Дядя плачет. Почему он плачет?

Я повернулся на голос и сквозь пелену слез увидел бог знает откуда взявшихся в такую рань молодую женщину с дочкой. Мы встретились с этой женщиной глазами, она окунулась взглядом в мою пустоту и бессилие и все поняла, поняла без лишних и порой таких ненужных слов...

- Пойдем, доча... Дяде больно...

Они уходили, крепко взявшись за руки, я смотрел им вслед, из глаз по-прежнему текли слезы и я не сдерживал их... Зачем? Мне ведь и правда больно. Правда... Глава 13 "Генерал"

Не знаю, как бы я прожил третий день, если бы не позвонил Рыжий.

- У нас все готово, подъезжай ко мне в офис.

Хоть какой-то способ отвлечься от самого себя.

- Скоро подъеду, - сипло пообещал я ему.

- Ты что, - забеспокоился Рыжий. - Заболел?

- Да нет. Так, простыл немного... Ерунда...

- Аспирина выпей! - Рыжий был чудо как заботлив - что значат денежки-то!

- Выпью. Ждите, скоро буду.

В офисе, кроме Рыжего и потрясающе длинноногой секретарши, меня ждали четверо здоровенных каннибалов с бычьими шеями, с непривычки натертыми воротничками белоснежных рубашек.

При виде меня они дружно поднялись с кожаного дивана.

- Ну как? - гордо поинтересовался Рыжий. - Куем кадры?

Я медленно прошелся вдоль каннибальского строя. Они профессионально холодно смотрели сквозь меня. Одному из каннибалов я слегка поправил галстук и отметил качество товара:

- Неплохо... Смотрится.

Рыжий тем временем вывалил на журнальный столик три стопки фотографий.

- Коттеджи нашли. Целых три: этот, этот и этот. Выбирай!

Покопавшись в фотках, я выбрал самый удачный вариант. Рыжий тут же отзвонился, застолбил аренду коттеджа. Дальше вывалились ксивы. Целый набор всевозможных удостоверений, разрешений и прочих грозных бумажек. Я внимательно проработал каждую - подделки выглядели безупречно.

Но Рыжий все равно волновался:

- Ну как? Годится?

- Все путем. Где актер?

- Тут рядом, пивком поправляется.

- Веди меня к нему.

Да, в этой операции должен был участвовать самый настоящий профессиональный актер, которому любой образ по зубам. Мы с Рыжим немедленно прошли в соседнюю комнату. В комнате грустно надирался пивом пожилой субъект с угрюмо похмельными мешками вместо глаз.

Я было поморщился, но Рыжий убеждающе заговорил:

- Ты не смотри что он этак... С утра. Андрей Андреич свое дело знает.

Субъект громко икнул и протянул мне узкую тонкую ладонь:

- Андрей Андреич.

Я очень осторожно пожал его лапку. Рыжий сдержанно хихикнул. Я тоже улыбнулся:

- Андрей Андреевич, вы хоть понимаете, что вы не в бирюльки собрались играть? Наша контора покруче будет, чем МХАТ, так что провал бенефиса исключен.

Субъект хладнокровно сделал солидный глоток прямо из горлышка бутылки: