Знахарь

Всю дорогу к Ипатьевскому дому Филипп чувствовал растущее напряжение. И волнительный трепет перед встречей с бывшим правителем страны, и одновременно гнетущую атмосферу окружающей действительности. Везде, где большевики останавливали их, слышались нелестные и порой оскорбительные отзывы об императорской семье и о всех, кто был приближен к ней.

Революция, природу которой Филипп так и не смог понять, свершилась. Но что она принесла в его жизнь? А в жизни тех людей, которые боролись за власть народа со своим же народом?

Что? Смерть родных, развалившуюся страну, раскол общества и нелепые попытки обеих сторон доказать свою значимость, голод, страх, неизвестность и неуверенность и, наконец, еще большую ненависть — вот что!

* * *

Боткин, казалось, задремал и не мог видеть искаженные злобой и ненавистью лица солдат.

Во дворе Ипатьевского дома их встретил комендант, не выказавший никаких эмоций. Как будто за этими железными стенами жили обычные люди. Но ведь это были цари!

Им навстречу вышла Анна Вырубова, ближайшая подруга императрицы, и проводила в отдельную залу для бесед. Ни императрицы, ни членов семьи видно не было. Боткин после нескольких минут удалился по зову царицы, а Филипп и Анна остались одни.

Как хотелось Филиппу в эти драгоценные минуты увидеть Татьяну. Хоть издали… Но время проходило в тихой беседе, а смелости спросить о ней у Филиппа не хватало.

По неторопливым разговорам и обрывкам фраз, доносившихся от Анны и присоединившихся к ней слуг, Филипп все больше убеждался в своих догадках относительно неизбежного конца величавых правителей страны.

Какой же жалкий вид был у тех, кто окружал Николая II и Александру, по сравнению с великолепными свитами прежних царей. Казалось, что это замечают все, но уже давно смирились.

Тут Филипп стал вспоминать туманные рассуждения Распутина о Романовых.

— Для Николая и Александры, как и для всех родителей, самым важным в жизни стала забота о царевиче Алексее. Но несведущие люди не понимают их печали, потому и норовят отравить их жизнь. Я все больше и больше удивляюсь лицемерию и интриганству его ближайшего окружения!

Тогда Филипп не совсем понял, о чем говорил Григорий Ефимович, а теперь все стало на свои места. Здесь не было двора со всеми знаменитыми личностями, здесь была семья. Семья со своей бедой, со своими радостями, заботами и… императором.

* * *

Из книг и по рассказам Филипп знал, что предыдущие цари России окружали себя выдающимися государственными мужами, искусными дипломатами, ловкими интриганами. В те поры затевались изощренные интриги на фоне пышных балов и войн, велась тонкая политическая борьба и совершались государственные перевороты.

Хоровод разномастных личностей составлял в те времена царское окружение: великие князья и княгини, многочисленные дядья и тетки, кузены и кузины царя, которые в зависимости от степени родства оказывали на него влияние, гордые наследники древних родов, министры, призванные на аудиенцию, в парадных, расшитых золотом мундирах, полководцы при орденах, высшие иерархи церкви с золотыми крестами на груди, курьеры и адъютанты, постоянно снующие с важными сообщениями, букет придворных дам, княгинь и графинь — молодых и старых, прекрасных и некрасивых женщин в богатых туалетах, усыпанных драгоценностями.

Все они посещали пышные приемы, торжественные обеды, великолепные балы, придавая царскому двору красочное оживление, только ему присущий колорит, который соединял в себе утонченность и импульсивность европейских городов с тяжелой роскошью азиатского деспотизма.

В тот период царская резиденция, где бы она ни находилась, была подлинным центром государственных и политических интересов, общественных устремлений, интриг и тщеславия.

Но уже при Александре III жизнь царского двора понемногу начала терять прежний блеск. Последние годы своего правления царь проводил вдали от Петербурга — во дворце в Гатчине или в Крыму. Зимний дворец, где раньше была сосредоточена придворная жизнь, опустел.

Когда наступило время Николая II, практически прекратились официальные приемы. Царь любой ценой старался не приглашать к себе министров и советников, предпочитая получать их доклады письменно. Все реже появлялись при дворе уважаемые и выдающиеся личности. Непонятно было, живы ли они вообще. Ни царь, ни царица не проявляли к ним интереса. Не хватало также новых молодых государственных мужей и дипломатов. Царь не умел, да и не хотел привлекать новых, достойных людей. Целеустремленным политикам не хватало просто стимула для крупных политических баталий между интригующими дипломатами, которые когда-то держали всю Россию в напряжении. Они самоустранились, оставляя поле борьбы карьеристам мелкого пошиба.

Так и ближайшие родственники царственной четы — дядья и тетки, кузены и кузины — исчезали с горизонта один за другим. Из года в год сокращалось число приборов на столе, за которым во время официальных приемов собиралась вся семья. И теперь семья, как правило, собиралась лишь на траурных богослужениях, когда кто-то из князей умирал или становился жертвой покушения.