Знахарка

Заринка испугалась, что старая ворожея станет ругать ее по-за назвищем ласковым, но та словно не заметила его:

- Земли Лесов для тебя закрыты. В них Она видит все, карту дивную читая. Да только ж карта та заканчивается Пограничными Землями. И в них затеряться просто. На Пограничье сил чародейкиных едва хватит. А уж в Степи - нет. Степь чтит людей с даром. И коль придешь туда, бахсой прозовут, кланяться станут. В Пограничье - тоже. Иди, Заринка, время не ждет...

И поле, что наокол, загудело. Зашелестело. Встревожилось.

По краям его, неспокойного, поднялся ветер. Не ветер даже - ураган. Срывал он что цветы дивные, что землю. Пласт за пластом. А девка задыхалась.

Ветер все ближе, и воздух становится плотным, тягучим. Сворачивается вокруг нее, не давая вздохнуть. И сил нет больше терпеть...

Да только как ураган доходит до Улады, та кричит:

- Дыши!

Заринка делает глубокий вздох. И все вокруг - поле золотистое с землею родной, сама Улада - исчезают. Словно бы она, купеческая дочка, проглотила их.

И девка заходится кашлем грудным, отчего дремлющий в углу Свят подхватывается. Поднимает ее на руки и смахивает тонкую струйку крови, что в углу рта:

- Ты... чего?

Заринка хочет ответить ему, но замирает вмиг. Потому как тот Свят, что был раньше, изменился. Нет, она видит и личину егоную. Простую, смертную. Телесную. Личина та устала, и покоя ей хочется.

Однако ж под ней - другая, тонкая. Словно бы из пузыря мыльного сотканная. И пузырь тот красками разноколерными идет. И все больше аспидного...

А Заринка почему-то понимает: друг волнуется. Страшно ему.

И она успокаивает Свята: мол, не бойся, жива я. Здорова. И кровь тому - знамением.

Охотник успокаивается ненадолго. И в груди начинает егоной теплиться другой колер. Словно бы весенней зелени, дружественный. И горит он все ярче подле ворожеи. Да только этот колер заставляет саму Заринку грустить, потому как не просто понимает - нынче видит точно - не любит он ее. Жалеет? Да. Заступится? Тоже верно. Но чтоб любить...

- Собирайся, - опускает голову Зарина. - Нам в дорогу...

- Так ночь, - Свят не понимает, почему он не может закончить свой сон, пусть и ворованный на плетенке хилой.

Но подруга непреклонна:

- Собирайся, час.

И они уходят из трактира, чтоб снова взять отдохнувших лошадей да двинуться в путь.

Алтынов с каждой остановкой становится все меньше. И Заринка едва держится в седле. Она ж девка простая, к такому ходу не обученная, а тут...

Свят говорит с подругой мало, все больше думая о том, что станет с ними, когда доберутся они до Огнеграда. Да и Заре разговоры не нужны. Нынче все видит она по оболочке внутренней, что наподобие пузыря мыльного.

И красок у Свята немного. Все аспидные да серые. Голод зеленью грязной прокрашивает.

А вспыхивает Свят разноколерным, когда перед ними - город древний, Огнеградом прозванный.

***

Стылая земля не желала уступать.

Да только Колдунья была настойчивой. И Ворожебник не просто видел - чувствовал это.

Он расставил рунников у каждой могилы, и те распаривали снежную гладь дощечками старыми да наговорами мощными. А он держал круг.

- Что там? - Чародейка была нетерпеливой. Металась от одного бугорка к другому, вглядываясь в заснеженную землю, и снова упирала взор в Гая: - Что?

- Капище отзывается. Земля старая, освященная богами древними. Откликается... И могилы, что наоколице, такие ж, как и везде.

- Кто?

- Мужики да бабы. Несколько девок нетронутых, чистых - буллы можно оставить. Тут - дитя, в горячке ушедшее. Обычно. А что мы ищем?

- Ничего, - огрызнулась Пламена и снова вперила взор в стылую землю.

"Все могилы. Одна за другой. И земля отзывается, показывая старые кости. Да только все не то..."

Она снова кружит по-над стертыми холмиками, и внезапно останавливается.

- Скрыть...

Гай оборачивается на Колдунью, но та не видит его. Она нынче ничего не видит:

- Скрыть!

Она бросается к Ворожебнику и, ухватив того за тулуп драгоценный, выкрикивает у самых губ:

- Не в могилах искать!

Гай поначалу не понимает ни слова. Может ли быть такое, что она, Чародейка эта, сходит с ума? И бывает ли, чтоб разум мертвый угасал вновь?

А пока Ворожебник разумеет, о чем говорит Пламена, та уже торопится за околицу капища и судорожно вглядывается в сырую землю.

- Снег, снег уберите!