Знахарка

И земля ведь не то чтобы молчала, даже уговаривала ее: "Мол, хозяйка, нет тут того, что ищешь". И ведь она поверила. Раз и другой. И третий.

А чутье все выло.

Страдало, словно бы от невыполненного дела.

И снова вело ее.

А ведь настораживало Чародейку то, что не спокойно. Помнится, в последний раз она даже порвала людей со злости. Ну, как людей...

Одного - перевертыша степного. Оставила подыхать на снегу.

Девку до смерти загрызла. И другую - туда же. Оставила едва живой. Выживет - пусть, а нет...

Степняков пришлых с десяток перегрызла.

И ведь кружила по-над молчаливыми холмиками, раз за разом говоря с костьми старыми. И те отвечали ей: "Не те, что ты ищешь".

А ведь не подумалось ей тогда, что лежать брюхатая баба может не подле других. Не под холмом из земли стылой. А наособице, в могиле скромной, словно бы собака.

И тогда нужно вернуться, чтоб...

- Ворожебник! - Она звала рыжего громко, раздраженно. И, когда тот появился в покоях, отрезала: - Вели запрягать сани!

Глава 10.

Свят и сам не верил, что у него получится.

Он, простой сельский охотник, старостин сын, и подумать не мог, что окажется однажды песеред палат каменных, воровато оглядываясь по сторонам. И ведь не за чужим пришел. Да только и не за своим...

Девке соседской помочь, все ж навязанными друг другу были...

Вот и сговорины их отцы справили. И ведь ничего, что не случилось. Старые боги все одно помнят о заветах, отцами данных. И негоже отказатья от девки в час лихой. Ей-то нынче и помочь некому...

А потому и стоял Святослав посеред высокого терема барина в надежде обмануть того. И понимал ведь, что, коль не случится ему удача, его и самого спалят на костре Камнеграда. Предупреждение вот батькино в ушах гремело, что исход той затеи - один.

И тогда Заринку спасти будет совсем некому. А он не мог дать девку в обиду. Потому как батька той - на лавке, Струпным Мором побитый. Весь Камнеград пылает. А, значится, не будет никому дела до нее, селянки простой.

И ведь не поверит никто в то, что не сама в хоромы богатые пошла. Барин к себе забрал? Так, видно, согласилась на то. Девки нынче не те, что раньше. Честь не берегут, барскую шубу завидев.

А потому и не заступится никто. И можно было бы идти к самим боярам высоким, челом в землю бить, да что с того будет Заринке, коль ни один мужик ее в нареченные не возьмет после стыда такого?

Вот и в Светломесто воротиться нельзя - это Свят понимал явно. Придется им затеряться в Пограничных Землях. На время, не на зиму. Чтоб позабылось-поутихло все. А там вернутся, коль мирно будет. А коль нет...

Свят не знал, что будет с ним дальше. Только и обратного хода совершить не мог.

А потому, подхватив широкий чан с водой горячей, снес ее в покои Зарины. Девка едва не взвизгнула с неожиданности. Он только и успел кивнуть: мол, собирайся.

И схватил в руку бус драгоценных, что россыпью на столе. А ведь раньше, если б кто сказал, что станет вором он, Свят бы отрезал тому язык. Да только что нынче делать им с Заринкой, когда в дороге алтыны нужны? И тех, что у него остались, едва хватит на оборот луны.

Зара вцепилась в ладонь Свята, а тот остановился. Прислушался.

По терему сновали дворовые да стольные. Девки, хлопцы молодые. И им с Заринкой затеряться средь них можно, потому как ни на нем, ни на ней нет мехов драгоценных да шитья знатного. Одежда простая, что у других. И стоит лишь надеяться, что девку молодую не успели приметить, потому как барин - Святослав узнал это почти сразу, как попал в терем - в отъезде. И, значит, у них есть шанс...

Коридор миновали скоро. За ним - трапезная, в которой тканными скатертями высокие столы уставлены. И вокруг столов этих снуют стольные. Посуд расставляют, да еду несут.

- Бери! - Свят сунул широкое блюдо Зарине, указав вперед глазами, и та покорно понесла его в другой покой, за которым - охотник это знал точно - просторные сени. А дальше - свобода.

Широкое блюдо было горячо, духмяно. И Заринка, давно не державшая ни крошки во рту, мгновенно ощутила голод. Под ложечкой засосало, и живот откликнулся урчанием.

- На постоялом дворе накормлю, - обещает Свят. - Нам бы только выбраться.

Вот уж и сени миновали, и Зара оставляет блюдо на высокой лавке. Накидывает тулуп меховой. А Свят отворяет дверь, осторожно прошмыгнув на двор:

- Погоди здесь, я гляну.

Он оставляет Заринку одну. Всего на несколько минут, но и этого часу хватает для того, чтоб девка извелась. И, как только приоткрывается дверь, Зару окликают.

Высокая кряжистая баба, что подперла бока руками, глядит на шептуху грозно. Со злобой. И голос грубый:

- Чего на двор рядишься, дура? Не слыхала, барин в отъезде, девку его привезенную потчевать яствами диковинными приказано. В палатах и без того рук не хватает - Струпный Мор выкосил немало людей, а ты... А ну, пойди в трапезную, да помоги стольным. Иначе прикажу догола раздеть, а там и от спины не оставлю ничего, на что б мужики дворовые повелись.