Знахарка

Повторяющая границы Княжества, она серебрилась слабым светом, словно бы звезды были настоящими.

Колдунья вглядывалась в карту внимательно, смакуя ту словно редкую диковинку. Любовно гладила ладонью, жалея, будто бы родное дитя. И важно ли, что полотно и впрямь было таковым?

Создавая его, Чародейка не пожалела ни сил, ни тканей. И нити - не чета обычным - ткались из волос девок, которых пришлось стричь великим множеством. Только что с того? Волосы отрастут. А карта вот сияет...

Еще больше сил ушло на то, чтобы прирастить полотно к холодному камню, заставить искриться. И волшба, что ушла на это, унесла с собою мощь Колдуньи. Но и с нею она не считалась.

Скоро ей быть всесильной, и тогда затраченное покажется всего лишь каплей. А пока...

- Что ты ищешь, Госпожа?

Слуга, вернувшийся в покои с закатом, показался Чародейке уставшим. Изможденным даже. Но жалеть его она не собиралась.

- Огоньки, - отмахнулась от него она.

Жук. Надоедливое насекомое - вот он кто для нее.

Мужчина подавил в себе гнев. Коль голос дрогнет, она поймет. Все разберет. А этого пока нельзя.

- Какие огоньки?

Слуга проявил любопытство, хотя и понимал: за этим последует наказание. И, словно в подтверждение своим мыслям, он ощутил колючий холод, бегущий по раненной руке. Все выше и выше. Коль доберется до сердца - остановится и оно. Поспеть бы! А там - Путята сам ждал, когда трепещущая плоть вздохнет, стукнет в последний раз - и замрет, освободив его из плена.

- Ты отвез грамоты уже как седмицу назад, верно? - Колдунья не собиралась отвечать на вопрос. Ее волновали только собственные нужды. - Отвез?

- Да, Госпожа.

- А Мор?

- Мор пошел мгновенно. Я сам видел это. Первый замок полыхнул в тот же день. И воевода, что был охоч не только до бабьего тела - до жизни самой - уж покоится на старом капище.

- Тогда...

Чародейка встала с пола и медленно направилась к Слуге. Тот знал ее давно, но такой, как сейчас, еще не видал. Да, звериное в ней проступало все больше. И теперь уж она не была похожа на сказочную чаровницу - все больше на золотистого зверя, которого охотник забьет до смерти, чтоб тот не загрыз его.

Слуга дернулся. Знал, что нельзя, но инстинкты...

В прошлой жизни Путята собирался с силой в считанные секунды. Давал отпор, выживая. И... выживал.

- Карта уже должна была засиять. Или небожителей уж не просят о помощи?

- В храмах зажглись свечи. Люди молятся...

- Я не о том, не об одином. О старых богах, древних...

- К ним тоже взывают, - Слуга нехотя вспоминал, как забытые изваяния, что берегли души детей своих на гнилых погостах, начали светиться. Изнутри - и пока едва только. Но молитвы долетят до Чертогов Небесных, а там... небожители дадут обеты, зашепчут снова. И, значит, Ее план удастся?

Колдунья подошла вплотную, позволив Слуге ощутить ее запах. Медуница больше не проступала. Только смрад Туманного Леса. И Путята старался не дышать:

- Не понимаю...

- Если ты ошибся, - Чародейка с нажимом проговорила последнее слово, и воздух в комнате стал колюче-ледяным, - то Симаргл получит нового слугу.

Сердце Путяты екнуло. Он этого жаждал и страшился одновременно. Освобождения, покоя.

- Я не ошибся, Госпожа.

- Тогда что же?