Знаки и знамения

Из мрачных мыслей меня выдернуло испуганное перешептывание книг. Они как-то узнали о сражении и теперь категорически отказывались со мной общаться, хотя я не понимала почему. Многие просто-напросто не давали мне их открыть. Даже люмины прятались в щелях между стеллажами. Если я правнучка Селесты, то могла бы, по крайней мере, рассчитывать на то, что они будут мне подчиняться. От одной мысли об этом в желудке все перевернулось. Никто не обязан мне подчиняться, даже книги и световые шары. Маленький томик в кожаном переплете выдвинулся с полки, перед которой я остановилась, и смело попытался схватить мои пальцы. Однако я оказалась быстрее и шлепнула его по страницам. Заворчав, он скользнул обратно, но другие книги все равно забормотали ему поздравления.

– Это неподходящее место, если ты ищешь ответы на свои вопросы. – Стоявший в конце ряда стеллажей Кирилл направился ко мне.

– Знаю. – Я тихо вздохнула, когда он остановился передо мной. – Надо поискать в библиотеке Нексора, да?

Брат кивнул.

– Лупа тебе все рассказала?

Он лишь снова кивнул и приложил палец к губам. Эта мера предосторожности была излишней. Я не собиралась говорить что-то при этих любопытных книгах.

– Как дела у Ивана, Карис и Селии? – спросила я, но он взял меня за руку и потянул за собой. Мы вышли в пустынный холл.

– У Ивана есть надежда, – ответил Кирилл. – Карис и Селия не выкарабкаются. Я не знаю, что еще сделать. Селии поможет только своевременное возвращение магии стригоев, а Карис получила слишком серьезные ранения. С ней Ярон. Конец близок. Единственное, что я могу, – это избавить ее от боли.

У меня задрожали ноги, захотелось куда-нибудь присесть. Карис была храброй и дружелюбной девушкой и верной подругой Ярона. Теперь он ее потеряет, а в его жизни и так слишком мало людей, которым он мог доверять. Если кто и знал, каково быть одной, так это я. По моей щеке скатилась слеза.

Кирилл взял меня за руку и сжал ее:

– Ее душа отправится в страну вечного лета и однажды вернется к нам. Более счастливой и опытной, потому что радости и печали прошлой жизни сделали ее более зрелой.

Я вытерла слезы и кивнула.

– Как думаешь, души наших родителей уже вернулись? – спросила я затем.

– Не знаю. – Осторожно, как будто сомневался, позволю ли я, он притянул меня к груди, и я с облегчением обхватила его руками. Отдалась его теплу и безопасности. В детстве мы очень часто обнимались, и сейчас это ощущалось как возвращение домой. Кирилл уткнулся лицом мне в шею, и я почувствовала на коже его слезы. – Прости меня, – прошептал он. – Я не должен был тебя отталкивать, но если Раду поймет, насколько ты все еще мне дорога, он снова отнимет тебя у меня.

– Я этого не допущу, – потрясенная и расстроенная, всхлипнула я. Магия хлынула из меня наружу и окутала нас прозрачной пеленой, словно желая нас защитить. Я не могла ни предотвратить это, ни остановить. Почему Кирилл не рассказал мне раньше? Насколько же велик его страх перед верховным жрецом? Даже здесь, в Караймане. – Тогда мы не вернемся в Раску. Никто из нас, – решила я. – Исчезнем отсюда при первой возможности.

Только вот я не знала куда. В другой ковен нам нельзя, и о помощи нам просить некого. Но я больше не дам Раду навредить Кириллу.

Брат отстранился от меня:

– Он нас заставит. Он заставит тебя, теперь, когда твоя магия больше не скована. Он тебя не отпустит. Эта сила… – он вздрогнул.

– Это он сделал? – спросила я.

Даже Кирилл боялся меня, точнее той магии, которая жила внутри меня. И вряд ли его можно за это винить. Образы мертвых и изувеченных ликанов преследовали меня каждую секунду даже во снах. Я была рада, что больше не делила комнату с Селией, потому что по ночам просыпалась с криками. Во сне волчьи клыки царапали мою кожу, клыки впивались в шею, а дикий рык заглушал мои стоны. Сжав руки в кулаки, я отбросила воспоминания в самый дальний угол сознания. Эти сны – наименьшая из моих проблем.

– Кто сковал мою магию? Раду? – иначе он никогда не рискнул бы отправить меня к людям. Я бы никогда не смогла скрыть эту силу, которая сейчас кипела во мне, с тех пор как чары спали.

– Этого я не знаю, – с сожалением признался Кирилл. – Покажешь мне ее?

– Семиконечную звезду?

Он кивнул.

– Конечно. – От него мне скрывать нечего.

Стоило ли сказать Николаю, кто мой отец? Этот вопрос мучил меня уже несколько дней. Но это не имело значения. Он мне не верил. Возможно, никогда не верил, а теперь получил подтверждение того, что я ему солгала.

– Забудь о нем, – произнес Кирилл и взял меня за руку.

Я тихо рассмеялась. С самого детства он без труда угадывал все мои мысли.

– А ты можешь забыть Алексея?

– Нет. – Он покачал головой. – После тебя и Лупы он единственный человек, который для меня что-то значит. – Эти слова прозвучали так пылко, что у меня сжалось сердце. – Мы могли бы попросить его о помощи. Он бы поговорил с Николаем.

Настала моя очередь мотать головой.

– Не хочу. Алексей не должен выбирать между тобой и своим братом.

Кирилл открыл дверь в лабораторию Бредики. Нас встретило тихое бульканье дистилляторов, в комнате приятно пахло разными травами.