Знаки и знамения

Очевидно, Кирилл решил простить Алексея. Мне бы хотелось, чтобы эти двое забыли о своей ссоре. Обиды имеют над тобой власть лишь до тех пор, пока не простишь. Себя самого и другого человека. Кирилл должен это знать. С лица Алексея исчезла печаль.

Николай откашлялся. Он так же наблюдал за ними обоими, как и я.

– Хочешь сесть?

– Нет. Что ты имел в виду, говоря, что они принесли тебя в жертву? – задала я вопрос его брату.

Алексей почесал голову:

– Никита превратил меня двести шестьдесят пять лет назад. Я родился в Олтении, и в то время стригои регулярно совершали набеги на человеческие деревни. Их старосты заключили соглашение с магнатами. В дальнейшем на каждый ежегодный праздник они приносили в жертву пять молодых здоровых мужчин и женщин. Взамен стригои больше не охотились в Олтении.

– Почему они пожертвовали именно тобой? – удивленно спросила я.

Он пожал плечами:

– У меня не было семьи. Мои родители и младшие братья умерли от оспы, когда мне было восемь лет. Я сидел в тюрьме, потому что попался на краже. Никто не скучал по мне и не замолвил за меня словечко. Хотя мне предоставили выбор.

– Это не выбор, – вмешался Николай, чей внимательный взгляд был сосредоточен на брате. – Они хотели отрубить тебе обе руки.

Алексей продолжал смешивать напитки и только кивнул:

– В любом случае я согласился, после чего Никита меня обратил.

– Тебе повезло, что это был он, а не кто-то из других магнатов, – произнес Кирилл, который ловил каждое слово Алексея.

– Верно, хотя прошло время, прежде чем Никита принял меня в свою семью. Он больше тридцати лет злился на меня за то, что я убил судей и тюремщиков и высосал из них всю кровь до последней капли.

– Они заслужили, и Никита тоже это знал, – успокаивающе сказал Николай. – Они делали с тобой ужасные вещи только потому, что ты был беззащитен перед ними.

Алексей сглотнул, и у него покраснели щеки. Серые глаза потемнели.

– Это история не для женских ушей.

Я понимающе кивнула, потому что догадывалась, что они сделали.

– Сколько лет тебе тогда исполнилось?

– Двадцать два. – Он пожал плечами. – Меня не должны были поймать, но тогда была зима, стоял лютый холод, а я хотел есть. Обычно я ускользал от охранников, но той ночью болел и оказался недостаточно проворен.

Судя по виду Кирилла, он бы с радостью сам убил каждого, кто тогда прикасался к Алексею.

– Люди бывают жестоки, – осторожно произнесла я. – Но судьба привела тебя к Никите, и у тебя появилась семья, которой прежде не было.

– Да, – согласился он и налил вишневого сока в бокал, который разбавил женевером. – И я всегда буду благодарен за это Великой Богине. – Он посмотрел на Селию, которая сидела на диване и смеялась. Она казалась счастливой, и на этот раз у нее ничего не болело. – Я не думал, что этого заслуживал.

– Каждый заслуживает кого-то, кто бы его любил и кого бы он мог полюбить, – откликнулся Кирилл.

– Слова истинного викканина. – Алексей поднял свой бокал и отсалютовал моему брату. – Возможно, однажды я в это поверю.

Не потому ли он отвернулся от Кирилла? Потому что считал, что не достоин его? Не такая уж маловероятная теория.

– Я еще схожу ненадолго в библиотеку, – сказала я чуть погодя, когда Алексей и Кирилл присоединились к остальным.

– Изучать строительные планы? – серьезно спросил Николай. – Ты не найдешь в Караймане магические источники.

– Это я уже поняла, но я еще много чего не знаю. – Я поставила свой бокал на стойку. – Желаю хорошо провести время.

– Спокойной ночи.

– Тебе тоже. – От его взгляда у меня покалывало в затылке, однако он за мной не последовал.

Я не успела дойти до лестницы, когда Лупа позвала меня по имени. Она потянула меня за собой в нишу.

– Мы здесь уже давно, а ты либо закапываешься в свои книги, либо ошиваешься с Лазарем. Не позволяй ему себя использовать. Он точно знает, что ты самое слабое звено в нашей цепочке.

– Что ты имеешь в виду?

Сестра вздохнула и внимательно огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что нас никто не подслушивал. В холле было пусто, и тем не менее я почувствовала, как она накинула на нас пелену, сквозь которую не просочится ни одно ее слово.

– Он хочет знать, что сейчас планирует делать Раду, после того как вернулась Селеста. Никита Лазарь и Раду хоть и заключили союз против королевы ведьм, но они друг друга терпеть не могли. И Николай ненавидит Раду.

– Почему?

– Не знаю, но это роли не играет. Они друг другу не доверяют. Факт в том, что Николай наверняка опасается, что верховный жрец объединится с Селестой, и захочет его опередить.

– Раду так не поступит. Не после всего, что она сделала нашим родителям и нам.