Знаки судьбы

Квартира Ду Минцяна

Часы в гостиной отсчитывали секунды. На диване сидел молодой человек и безмолвно таращился на циферблат. Его вспотевшее лицо раскраснелось. На полу возле стены стоял ряд пустых пивных бутылок.

После стольких дней заточения заветный миг наконец близился.

Вот стрелки медленно выровнялись на цифре «12». Полночь. Время истекло. Его пробило безудержное хихиканье. Вскочив с дивана, он потряс над головой кулаками.

Импровизированный победный танец прервал звон разбитого стекла. Молодой человек замер, а затем понял, что это одна из бутылок упала и разбилась под ногой. Мгновение спустя он снова засмеялся, еще необузданней, чем раньше.

Но одного смеха было вроде как недостаточно. Он взял вторую бутылку и швырнул ее в стену. Затем еще одну. И еще. Комнату заполнил звон битого стекла – слух воспринимал его как музыку.

Когда вся стеклотара была благополучно перебита, он снова посмотрел на часы. Пять минут первого ночи. Волнение последних пяти минут постепенно улеглось. Потянувшись к люстре, он обеими руками изобразил победную «V».

Внутри люстры скрывалась миниатюрная камера. Такие же были расставлены по всему дому.

Наконец все было кончено.

Он открыл тяжелую армированную дверь своей квартиры и выглянул в темный коридор. Свет вспыхнул после того, как молодой человек дважды кашлянул.

Из темени метнулась тень, и у двери замер силуэт.

– Миссия выполнена, командир Лю! – воскликнул молодой человек. – Вот и конец!

Лю Сун пристально осмотрел человека в дверном проеме. Дату, указанную в извещении Эвменид, до сих пор не переживал никто – получается, кроме Ду Минцяна.

– Вроде как живой, – отозвался он, после чего приказал журналисту стоять неподвижно, пока не проверит его на предмет порезов или других травм. К счастью, ничего не обнаружилось. Если не считать пьяной расхлябанности, журналист был в прекрасной форме.

Лю Сун достал рацию и, настроившись на нужную частоту, сказал в микрофон:

– Первый, Первый. Это Третий.

– Говорите, Третий, – откликнулся голос Ло Фэя.

– Дэдлайн пройден. Ситуация в норме.

Рация на секунду смолкла. Наконец Лю Сун услышал слова, которых так долго ждал:

– Возвращайтесь в Управление.

– Есть.

– Погодите, дайте я кое-что скажу! – крикнул Ду Минцян, протягивая руку к рации.

Лю Сун замешкался, но решил, что, может, тот просто хочет поблагодарить полицию, поэтому скрепя сердце передал рацию.

– Это Ло Фэй? – спросил Ду Минцян, возбужденно хихикая. – А я тут живой! Убийца даже не появлялся!

– Ну и хорошо, если так, – приветливо сказал Ло Фэй. – Идите и хорошенько выспитесь.

Ду Минцян был еще не готов закончить разговор:

– А знаете, почему он не пришел?

– Почему?

– Из-за моей статьи. Это ж был шедевр! Я заставил одного из самых известных серийщиков страны сложить оружие. Назовите другого журналиста с таким талантом! Ведь слабо́, а?

Ответа Ду Минцян не расслышал, так как Лю Сун успел выхватить у него рацию. Он остро глянул на репортера, и ночной воздух стал как-то разом холоднее.

– Я бы выпил за твое здоровье, – сказал Лю Сун, – но вижу, что ты и сам с этим справился.

Ду Минцян моргнул – и не успел опомниться, как командир спецподразделения исчез. Мгновение спустя свет на лестнице погас, и коридор погрузился во тьму.

Оставшись один, Ду Минцян вернулся в свою квартиру, наполненную битым стеклом.

1 декабря, 8:07

Возле камеры предварительного заключения, отдел уголовного розыска

Сцепив за спиной руки, Ло Фэй наблюдал, как охранник открывает железную дверь «предвариловки». Из нее он вытащил смуглого доходягу с кислым лицом.

После двухнедельной отсидки Чэнь Тяньцяо впервые ощутил вкус свободы. Прищурившись на широкое окно комнаты и наслаждаясь видом утреннего неба, он произнес:

– Почти уже зима, но так приятно погреть на солнце старые косточки…

– Чэнь Тяньцяо, – сказал Ло Фэй, подходя к нему ближе, – арестовав вас по подозрению в мошенничестве, мы обнаружили у себя нехватку доказательств, чтобы предъявить вам обвинение. А потому более не можем вас задерживать.

Сиплый смешок Чэнь Тяньцяо:

– Я ж говорил: для чего бы меня сюда ни затащили, рано или поздно придется выпускать.

Взмахом руки Ло Фэй привлек внимание охранника:

– Принесите ему его вещи.

Чэнь Тяньцяо, подавшись к Ло Фэю, осклабился:

– Настоящую тюрягу я изнутри никогда не увижу, что бы там обо мне ни болтали. А знаете почему?

Ло Фэй молча смотрел.

– Потому что я никогда не нарушаю закон. Я знаю, что делаю, а в правовой системе разбираюсь лучше вас всех!

Охранник протянул Чэнь Тяньцяо пластиковый пакет с его вещами. Тот поставил его на ближайший стол и стал рыться в содержимом. Спустя минуту он уже бодро шагал в направлении выхода.

– И вы его вот так просто отпускаете? – с плохо скрытым отвращением спросил Инь Цзянь.

– Ну а если мы оставим его здесь – вы покараете его на манер Эвменид? – Ло Фэй положил руку на плечо помощника. – Постарайтесь не зацикливаться на этом. Идемте, а то нас заждались.