Знакомство (СИ)

— Не слушайте вы его! — махнула на меня рукой мама, — Ноги и лицо это так…. чепуха. Он заработал серьёзнейшее воспаление лёгких. Сашенька у меня даже умер… Целых десять минут находился в состоянии клинической смерти. Хорошо, что мама Наташи рядом оказалась. Она его и вытащила с того света. Она заведует отделением гинекологии в той же больнице, куда Сашу доставили.

Я решил несколько скрасить мрачность картины:

— А знаете, что самое интересное, когда если ненадолго умрёшь? — дождавшись отрицательного покачивания головой участкового, я рассмеялся, — То что к тебе вилки начинают липнуть! Сейчас покажу.

Не слушая возражений, я рысцой пробежал на кухню и принёс оттуда столовую ложку. После трёх падений ложки на пол, я «заметил» свою ошибку и заорав, что перепутал, что ложки не липнут, а липнут только вилки, я метнулся на кухню и притащил вилку. Её я тоже трижды уронил на пол, прежде чем обескуражено пожать плечами:

— Странно,… сегодня что-то не липнет…

И тут же сменил тему.

— А может вашему товарищу не к нам нужно было? Может он этажом ошибся? Вот, например, над нами живёт Сергей Гаврилович… или Семёнович… Нет! Гаврилович! К нему много разных людей ходит! Он фотокорреспондент «Магаданской правды». К нему однажды даже настоящий чукча приезжал! На оленях и в настоящей кухлянке! Целых полчаса с ним беседовал. Я точно знаю, потому что он свои нарты прямо на дороге возле нашего подъезда бросил. Я стоял рядом с оленями, а в полуподвале форточка в квартире у нашего дворника была открыта и радио громко играло. Так вот, я два раза услышал, что хлеборобы Кубани засеяли озимые на каком-то совершенно диком количестве гектаров, а, значит, прошло полчаса!

Я балагурил, а сам не забывал посылать всем троим, включая маму, сигналы внимания, чтобы они смотрели только на меня. Чтобы им было ещё "приятнее", я безостановочно крутился на стуле, болтал ногами и иногда даже мотал рукой в воздухе.

— Меня уже давно интересует вопрос, как можно в кухлянке покакать на пятидесятиградусном морозе, — я продолжил развивать увлекательную повесть о чукче, — Я даже попытался расспросить чукчу, когда он вернулся от Сергея Гавриловича, но тот оказался каким-то нетерпеливым. Даже десяти минут не выдержал. Он ещё на меня шестом замахнулся. Ну, тем, которым они оленей погоняют. Мам, не помнишь, как этот шест называется? Нет? Ну и ладно…

— Я потом к Сергею Гавриловичу наверх сходил. Я же думал, что он знаток чукотской культуры, коли с чукчей полчаса о чём-то беседовал. Думаю, уж он-то должен знать о кухлянках всё! А оказалось, чукча у него чёрствый хлеб для оленей выпрашивал! Причём Сергей Гаврилович всего одно слово по-чукотски знает — «хлеб»… Нет, наоборот! Это чукча всего одно слово по-русски знает — «хлеб».

— Сергей Гаврилович мне рассказал, как дело было. Он, значит, открывает дверь, видит — стоит чукча. Чукча потряс мешком и хрипло так говорит: "Хлеб!" Сергей Гаврилович подумал, что чукча ему хлеб предлагает и начинает ему вежливо объяснять, что спасибо, мол, не надо, у них хлеб дома есть. Чукча послушал, послушал и опять мешком трясёт: "Хлеб!" Ну Сергей Гаврилович подумал, что чукча тугой на ухо и начинает всё с самого начала объяснять, только погромче. Ну и ещё от себя добавляет, что ему такой сервис, как доставка хлеба на дом в грязном бумажном мешке из-под цемента, и даром не нужен. А чукча выслушал Сергея Гавриловича до конца, кивнул, как бы соглашаясь с ним, и снова тряхнул мешком: "Хлеб!" Ну, тут Сергей Гаврилович взорвался, конечно! Хорошо, что кроме него ещё его жена дома оказалась. Она у него патологоанатомом в городском морге работает. Именно она-то и догадалась, что чукча хлеб не предлагает, а, наоборот, просит! Представляете? У нас потом целую неделю в подъезде валокордином пахло!

Я с удовольствием отметил, что лица обоих офицеров слегка посерели. Так, про кухлянку, тема исчерпана, — подумал я, — нужно придумать что-нибудь другое.