Знакомство (СИ)

— Вот вы говорите о преступниках, — начал я, начисто игнорируя тот факт, что о преступниках заговорил я сам, — Мне Валерка, мой друг, рассказал недавно одну историю. Он этим летом ехал с родителями поездом Москва-Симферополь, и ему какой-то немой дядька в тамбуре предложил за трёшку купить целую пачку порнографических открыток! Представляете? Валерка комсомолец, а ему предлагают порнографию в тамбуре! За трёшку! Конечно же, он отказался! Он же комсомолец! Кроме того, у него с собой всего двадцать копеек было! Но он бы всё равно порнографию не взял, даже если бы у него и была трёшка! Зачем она ему? Ведь он же комсомолец! Вместо этого он купил на одном из полустанков бутылку газировки и от огорчения выпил её в одиночку! Даже с сестрой не поделился! Газировка оказалась несвежей, его прошиб понос, и он до самого Симферополя вылезал из туалета только для того, чтобы сбегать за новой газетой или, если кто-нибудь нетерпеливый начинал в дверь колотить. Он тогда убегал в другой вагон. Я ему говорю: "Смотри, Валер, всего за двадцать копеек ты радикально украсил и разнообразил свою жизнь в поезде! И не только свою, но и всех, кто с тобой в том вагоне ехал. У них общая тема для разговора благодаря тебе появилась. А что было бы, если бы ты отдал трёшку за эти открытки? Ну глянул разок, другой! Скукота! Деньги на ветер! Так что, говорю, не переживай! Ты всё правильно сделал!"

И, обращаясь к участковому:

— Вы, товарищ капитан, запишите, запишите. Вон, у вас планшетка с собой, а значит там блокнот с карандашом имеются. Значит так, поезд Москва-Симферополь, шестой вагон! Или девятый? Нет, шестой! Да, кажется шестой… Я вечно шесть и девять путаю. Они похожи, как близнецы. Вы не находите? Нет?

И тут же, без паузы:

— А вы знаете, что такие вот планшетки из свиной кожи изготавливают? — участковый тоскливо кивнул, — Я где-то читал, что из одной взрослой свиньи можно сделать полторы планшетки! Представляете? Всего полторы! Я теперь, если иду в кино и перед фильмом «Новости дня» крутят, а там какую-нибудь свиноферму показывают, то прямо так и вижу — вместо свиней целая толпа планшеток по свинарнику бродит! Вот вам смешно, а у меня мозг выносит! — Полторы планшетки! Это как? Вы не знаете? Нет? Вот и я тоже не знаю…

— А вообще у нас, пацанов, с этим строго! — я быстро сменил тему, — Вино, табак, порнография — нет, это не для нас! Вот мы в прошлом году попробовали покурить, так мать Валерки учуяла запах и отцу нажаловалась. Мы на следующий день с Серёгой на его жопе красные полосы от ремня считали. Целых шесть штук нашли, представляете?

— Так ты, оказывается, уже курить пробовал, паршивец! — наконец-то очнулась мама.

— Ну, мам, мы все трое за это уже достаточно поплатились! Точнее, пороли одного Валерку, но результаты рассматривали мы все вместе. Мы с Серёгой после этого вообще ни разу больше не пробовали! И не хочется! Как отрезало, представляешь? И всего-то делов — шесть раз ремнём по жопе! Если на три жопы пересчитать, то в среднем всего по два удара получается! Говорить не о чем. Нет, валеркин папа очень эффективный педагог, хотя работает электриком на автобазе. Ты, мама, даже не спорь! Он просто ошибся с выбором профессии. Кроме того, ты бы меня всё равно не догнала. Я уже два года назад быстрее тебя бегать начал.

— Фу! Что за выражение — «жопа»? Где ты такого нахватался? — недовольно поморщилась мама.

— Я разве сказал "жопа"? — удивился я и посмотрел на участкового. Тот мрачно кивнул.

— Этого не может быть! Скажите, товарищ старший лейтенант, я что, правда сказал это слово?

— Правда! — впервые открыл рот второй офицер. Он отогнул воротник своей куртки, и я увидел весь погон, — Вообще-то я тоже капитан…

— Извините! Pardon! Excuse me! Przepraszam! У вас погон воротником был прикрыт.

— Ты что, много языков знаешь? — второй раз открыл рот офицер КГБ.

— Нет, я отлично знаю только английский, а на остальных могу только извиниться. Вот послушайте!

Я встал, выпятил грудь и с выражением прочёл наизусть длинную, как монгольская степь, поэму Шекспира «Венера и Адонис». Произношение я намеренно искажал так, что если бы среди гостей оказался знаток английского, у него из ушей полезли бы черви или потекла кровь. Ну, у особо толстокожих из ушей всего лишь пошёл бы дым. У мамы был иммунитет. Она совершенно не знает этот язык и сейчас, по-моему, даже гордилась тем, как я декламирую. Рикошетом могло задеть Марину, если она меня слушала. Её английский вполне себе приличен. Но это неизбежные издержки. Я потом извинюсь.

Я посмотрел на обоих гостей и сожалением отметил, что заряд прошёл мимо. Черви из ушей не полезли ни у того, ни у другого. Крови и дыма тоже не было видно. Видимо, я имею дело с необразованной публикой…

Впрочем, определённый эффект от моего выступления всё же был. Лица обоих офицеров сделались совершенно серыми, а глаза оловянными. В качестве проверки я учтиво предложил участковому:

— Не хотите ещё чаю?

— Нет, спасибо! — хрипло ответил тот, тупо глядя на пустой стол, единственным украшением которого была бархотка с папиными орденами и медалями.