Знакомьтесь, Гагарин!

Но каким образом Даша сумела избавиться от лейтенантов? Кого она нашла в помощники? Да и она ли вообще атакует центр?

— Сейчас посмотрим, кто к нам пожаловал, — угадал его мысли Чарин. Он взял со стола планшет, управляющий техникой кабинета, и вывел изображение происходящего внизу на один из настенных экранов. — Да вы не бойтесь, господин Свиридов, не тряситесь так. Все будет хорошо!

Гагарин понял, что зубы у него непрерывно стучат друг о друга, а правая рука судорожно подергивается. Что это с ним? Неужели в критический момент сдали нервы?

Он попытался унять дрожь, но стало только хуже. Теперь начал дергаться еще и глаз, и левая нога.

Капитан тем временем, не обращая внимания на инспектора, внимательно наблюдал, как внизу абордажники в боевой броне уничтожали охранных роботов.

Обычные же охранники-люди, еще недавно такие грозные и сердитые, лежали лицами вниз, с ладонями на затылках, и даже не думали сопротивляться.

— Вот же черти! — выругался Чарин. — И за что им только зарплату платим?

Уличные камеры показывали скопление полицейских машин перед зданием, но сами полицейские не спешили лезть внутрь, выжидая, пока абордажники сделают всю грязную работу.

Чарин повернулся к Гагарину и замер, пораженный. Никита как раз шагнул вперед, оказавшись напротив зеркального окна, и в отражении смог разглядеть себя.

Костюмерша не зря пугала возможными последствиями. За все рано или поздно приходится платить. Настал черед несчастного инспектора.

Действие препарата кончилось гораздо раньше намеченного времени. Вдобавок, смесь разных компонентов привела к тому, что лицо у Никиты натуральным образом поплыло, стало мягким, черты потеряли определенность, четкость. Словно наноботы сомневались, как теперь должен выглядеть инспектор. Они создавали различные комбинации и тут же рушили их, поэтому облик Гагарина за минуту успел измениться сотню раз, и трансформации все продолжались. Процесс никак не мог закончиться, и инспектор упал на колени от жуткой боли. Лицо жгло, словно на него вылили раствор кислоты, он закрыл глаза, опасаясь лишиться еще и зрения.

Вспомнив наказ костюмерши, Никита судорожно нащупал в кармане пузырек с жидкостью, выданный костюмершей, и одним глотком выпил его.

— Кто ты такой? Ты ведь не Свиридов! — капитан направил на инспектора лучевик. — Отвечай или стреляю!

— Младший инспектор Департамента, Гагарин, мы встречались вчера, — ответил Никита. Говорил он тяжело, правая сторона лица почти не действовала, поэтому губы его чуть перекосило. Гагарин попытался встать на ноги. Это ему удалось, но с большим трудом, и только тогда он осмелился открыть глаза. К счастью, зрение не пострадало.

Метаморфозы завершились. Боль постепенно утихала.

— Теперь вижу, — кивнул Чарин. — Похож! Хоть и не совсем. Вчера ты выглядел посвежее. Впрочем, это неважно. Там, внизу, это твои люди? Ты оказался ловчее, чем я предполагал. Об отряде абордажников я ничего не знал. Они ждали условного сигнала? Хитро придумано, только вот, боюсь, господин инспектор, на тот свет мы отправимся с тобой вместе.

Никита, ничего не знавший ни о каких абордажниках, тем не менее, постарался принять вид уверенного в собственных силах человека.

Отражение в стекле показывало, что Гагарин принял свой прежний облик, хотя половина лица до сих пор не ощущалась, как после укола обезболивающим.

— Бежать некуда, господин капитан! — произнес он. — Здание окружено, сдавайтесь!

— Я бы на твоем месте не радовался раньше времени, мальчик. Абордажники — это, конечно, сильный аргумент, но у меня есть и контраргументы!

Часть стены отодвинулась, открыв небольшой проход.

— Ага, — Чарин подмигнул Никите, — все правильно, секретный туннель. Я могу уйти в любой момент. Убью тебя — и все! Согласен?

Гагарин не был с этим согласен, но понимал, что лучевику, нацеленному в грудь, ничего противопоставить не сможет.

— Вас все равно поймают. Верните кристалл, и я постараюсь уладить это дело.

— Кстати, спасибо, что напомнил, — Чарин вытащил из сейфа упомянутый кристалл и, подбросив его в воздух, ловко поймал: — Это же мой контркозырь, смотри, как я умею!

Он сжал прозрачные грани левой рукой, не опуская, впрочем, лучевик. Затем на мгновение прикрыл глаза, зашевелил губами, что-то негромко бормоча. Потом открыл глаза и дружелюбно улыбнулся.