Знакомьтесь, литература! От Античности до Шекспира

«Дай непреложный обет, и священное мание сделай,
Или отвергни: ты страха не знаешь; реки, да уверюсь,
Всех ли презреннейшей я меж бессмертных богинь остаюся».

^{Зевс и Гера. Гравюра 16 в.}

Тут все прекрасно: и провоцирующее «ты страха не знаешь», и мнимая готовность принять отказ, но тогда уж наверняка увериться, что она презреннейшая меж богинь. Зевс, меж тем, страх как раз знает, и это страх перед Герой:

Ей, воздохнувши глубоко, ответствовал тучегонитель:
«Скорбное дело, ненависть ты на меня возбуждаешь
Геры надменной: озлобит меня оскорбительной речью;
Гера и так непрестанно, пред сонмом бессмертных, со мною
Спорит и вопит,

что я за троян побораю во брани.Но удалися теперь, да тебя на Олимпе не узрит
Гера; о прочем заботы приемлю я сам и исполню».

Чтение произведений литературы прошедших веков и тысячелетий всегда приводит к двум выводам: как сильно изменилось общество за это время, и, вместе с тем, насколько неизменными остались люди, их чувства и отношения. Это всегда неожиданно: встретить почти тридцать веков назад среди жертвенных алтарей, прорицателей, колесниц, копьеносцев, богов и дележки захваченных пленниц такие живые и понятные чувства, знакомо звучащие споры, очаровательные женские манипуляции и узнаваемую токсичность в отношениях пары, пусть даже это царь всех богов и его супруга. Не менее знакомо и современно выглядит и завязка сюжета: конфликт смелого и принципиального воина с несправедливым, деспотичным и корыстолюбивым начальником.

Раздосадованный ссорой с Ахиллом, Агамемнон намерен дать троянцам решающий бой. Как мы помним, последние девять лет дело ограничивалось только набегами по окрестностям, и греки не подступали к стенам Трои, а ее защитники опасались выходить в поле и атаковать лагерь у кораблей. Теперь все должно измениться, и Агамемнон отдает приказ всему сводному ахейскому войску готовиться к большому сражению. Гомер сообщает нам, что на это катастрофическое по своим последствиям решение склонил его посланный Зевсом обманчивый Сон, но и без всякой мистики простая психология подскажет нам, что уязвленный упреками самого сильного из героев Агамемнон хочет доказать и себе, и Ахиллу, что может добыть победу в войне и без его помощи. Стотысячный лагерь приходит в движение, и во второй песне, которая называется «Сон. Беотия. Список кораблей», Гомер рассказывает обо всех героях и полководцах со стороны эллинов и троянцев.

«Бессонница. Гомер. Тугие паруса.
Я список кораблей прочел до середины:
Сей длинный выводок, сей поезд журавлиный,
Что над Элладою когда-то поднялся»[11]

.

Классическая форма эпического повествования предполагает, что подробная экспозиция героев должна предшествовать рассказу о событиях; но «Илиада» — это литература, и Гомер сначала создает напряженную сюжетную интригу — Ахилл отказывается воевать, Зевс соглашается помочь троянцам, обманутый им Агамемнон выводит ахейцев в поле, что же будет?! — и только потом, когда читатель и слушатель уже никуда от него не денется, приступает к эпически обстоятельному перечислению героев, вождей и племен.

Мне было 13 лет, когда я впервые прочел «Илиаду», и подробнейший гомеровский список нашел благодарный отклик у моего подросткового педантизма: я аккуратно выписал на одной половине листа бумаги имена всех сорока трех греческих героев, прибывших с дружинами на 1141 корабле, а на второй половине — двадцать пять их троянских противников, чтобы потом вычеркивать погибших по ходу сражений. Забегая вперед, скажу, что вычеркивать пришлось предостаточно.