Пожалуй, нет. Я научился переживать и провалы, и негативные отзывы в прессе. Я умею проигрывать и никогда не уползаю, чтобы зализать раны. Неудачи — конечно, да. Но разочарования — едва ли. Начинающие режиссеры должны как можно раньше усвоить одну вещь: идеального фильма не существует. Всегда, сколько времени не возись с эпизодом или даже с одним кадром, всегда будет ощущение, что в фильме есть изъяны, которые зритель увидит в тысячекратном увеличении. Режиссер должен научиться любить свои фильмы такими, какие они есть, как родитель любит своих детей. Один заикается, у другого косоглазие, третий хромает. Да, они не идеальны, но поэтому их любишь еще сильнее. Для тебя они все равно по-своему совершенны, и не важно, что думают другие.
Как режиссер я иногда задумываюсь о том, материально ли то, что я делаю. Кино может помочь переосмыслить жизнь, по-иному взглянуть на какие-то вещи, но и нелепости в нем хватает. Кино — это лишь спроецированный свет, оно нематериально, и подобная жизнь легко может сделать из вас клоуна. Многие кинорежиссеры плохо кончили, даже самые могущественные и сильные из них. Вспомните, что случилось с Орсоном Уэллсом или Бастером Китоном. Самые могучие животные в конце концов оказываются укрощены. Фермер, выращивающий картошку, или повар, готовящий еду, никогда не бывают смешны. Я видел успешных девятнадцатилетних виолончелистов и даже фотографов — но не кинорежиссеров. Чтобы справиться с неизбежным, я по возможности стараюсь заниматься другими делами. Я путешествую пешком, ставлю оперы, ращу детей, учусь профессионально готовить, пишу. Так я обретаю независимость за пределами мира кино.
Не так давно я смотрел фильм, посвященный Кэтрин Хепбёрн. Кино было задумано как дань уважения таланту Хепбёрн. Она действительно была хорошей актрисой, но я, к сожалению, увидел исключительно ее приторные, ванильно-сиропные эмоции. В финале она сидит на камне на берегу океана, и кто-то за кадром спрашивает: «Мисс Хепбёрн, что бы вы посоветовали молодому поколению?» Она сглатывает, в глазах ее стоят слезы, долго молчит, как будто всерьез размышляет над ответом, потом смотрит прямо в камеру и говорит: «Слушайте песню жизни». На этом фильм заканчивается.
Это было чудовищно. Даже вспоминать неприятно. Я настолько был потрясен, что даже написал в Миннесотской декларации, это пункт десять, то, что теперь повторю вам, Пол. Глядя вам в глаза, я говорю: «Никогда не слушайте песню жизни».
Миннесотская декларация
Правда и факт в документальном кино
1. Я заявляю, что в так называемом «cin?ma v?rit?» нет ничего v?rit?. В нем есть лишь поверхностная правда, правда бухгалтеров.
2. Один известный последователь «cin?ma v?rit?» публично заявил, что правду можно найти, если взять в руки камеру и постараться быть честным. Он напоминает мне ночного сторожа в Верховном Суде, который недоволен законодательством и сложным судопроизводством. «Я считаю, — говорит он, — должен быть только один закон: плохие парни должны сидеть в тюрьме». К несчастью, в большинстве случаев он прав.
3. «Cin?ma v?rit?» путает факт и правду и продолжает вспахивать камни. Но иногда факты обладают странной, причудливой способностью выставлять внутреннюю правду совершенно невероятной.
4. Факт создает норму, а правда создает вдохновение.
5. В кино есть скрытые слои правды, а еще есть поэтическая, экстатическая правда. Она загадочна и неуловима, и открыть ее можно лишь с помощью воображения и художественного вымысла.
6. Режиссеры «cin?ma v?rit?» напоминают туристов, фотографирующих античные руины фактов.
7. Туризм — это порок, пешие путешествия — добродетель.
8. Каждую весну десятки людей катаются по миннесотским озерам на снегоходах, проваливаются под лед и тонут. От нового губернатора требуют принять закон, запрещающий кататься по тающему льду. Бывший профессиональный борец и телохранитель, он ответил очень мудро: «Ни один закон не спасет от глупости».
9. Вот теперь перчатка брошена.
10. Луна — это скучно. Мать Природа не зовет вас, не говорит с вами, хотя ледник иногда может и бзднуть. И не слушайте Песню Жизни.
11. Мы должны быть благодарны за то, что Вселенная не умеет улыбаться.
12. Жизнь в океане, наверное, ужасна. Бескрайний, безжалостный ад, где повсеместно царит опасность. Настолько ужасна, что в процессе эволюции некоторые виды — включая человека — сбежали, выползли на островки суши, где продолжились Уроки темноты.
Романтический эмпиризм Вернера Херцога