Знакомый незнакомец

Бенедикт даже растерялся. Прислонившись плечом к полке, он только и сумел пробормотать:

— Вообще читал, но не думал, что она попала вам в руки. Она достаточно ядовито обличает аристократию, к которой вы принадлежите.

Эви покачала головой:

— Она презирает никчемность аристократии. Я же хочу стать полезным членом общества. Я более трудолюбива, чем большинство мужчин моего класса.

— Не стану спорить. Вы, Эви, не похожи на знакомых мне членов общества.

Она помолчала и поудобнее переложила книги с одной руки на другую.

— Я считаю это комплиментом. Хотя никогда не сказала бы, что работаю ради куска хлеба. Слишком большое удовольствие я получаю от своего труда. Но никому нет дела до того, что мне нравятся задачи и цели, которыми изобилует мое занятие. Меня просто не понимают.

— Но разве воспитание будущего поколения не изобилует задачами и целями?

Он знал ее достаточно хорошо, чтобы предвидеть реакцию, и был вознагражден, когда она с преувеличенным трагизмом закатила глаза.

— Конечно, изобилует, вы… — Она осеклась, проглотив оскорбление, готовое сорваться с кончика языка. — Я всего лишь хотела сказать, что существуют разные способы вносить вклад в общество.

Он тихо усмехнулся:

— Хорошо, объявляю перемирие. Итак, какие книги вы уже нашли?

Она покраснела и снова прижала книги к груди.

— Всего-навсего несколько глупых романов. Для девушек, конечно, — промямлила она, отступая. — А вас что-то заинтересовало?

Но он не собирался отступать и, протянув руку, ловко выхватил книгу. Она вскрикнула от неожиданности. Но Бенедикт, проигнорировав ее, прочитал заглавие.

— Байрон?

Он брезгливо скривился.

— Читаете трактаты о правах женщин, которые, кстати, обличают абсурдность фальшивой чувствительности, а потом покупаете сборник глупых романтических стихотворений?

Она покраснела еще гуще и отобрала книгу, уронив при этом остальные две. Он нагнулся, чтобы их поднять.

— Нет! — завопила она.

Он удивленно отступил, и она быстро схватила книги. Со всем достоинством, которое могла собрать, Эви откинула упавшие на лоб волосы и глубоко вздохнула:

— Как я уже сказала, они не для меня. Позвольте оставить их у мистера Дарси, пока вы ищете что-то, способное, по вашему мнению, заинтересовать меня.

Он покрепче сжал губы, чтобы не рассмеяться. Вряд ли она доброжелательно воспримет это, если стыдится своего выбора. Ему следовало вспомнить, что, судя по книге Остин, оставленной у его двери, она в душе романтик.

— Конечно, — согласился он. — Предоставьте это мне. Я найду что-нибудь специально для вас.

Она нагнула голову и бросилась к прилавку, оставив его мирно рассматривать книги. Он обнаружил, что улыбается при воспоминании о только что случившейся сцене. Но тут же стал серьезным. Нужно отбить у Эви охоту проводить с ним время. Возможно, сыграть над ней шутку… не обижая ее. Что угодно, лишь бы ослабить нарастающее напряжение.

Он последовал за Эви к прилавку.

— Хочу сделать вам сюрприз. Подождите на улице, а я куплю книгу и присоединюсь к вам.

Она подумала, пожала плечами и согласилась.

Когда продавец принес книгу, Бенедикт поздравил себя с остроумным выбором. Все, что угодно, лишь бы охладить ее пыл, тем более что его с каждой минутой все сильнее тянет к ней.

Глава 15

«Возможно, если в одну ночь сойдутся звезды, я могу захотеть, чтобы меня кое-кому представили. Захочет ли этот человек тоже быть представленным мне? На этот вопрос еще придется искать ответ. Возможно, весной мы его найдем».

Из писем Эви Хастингсу

Переодеваясь к ужину, Эви все еще кипела гневом на Бенедикта, сыгравшего с ней злую шутку. Садясь в экипаж, он с невинной улыбкой отдал ей сверток. Она поспешно разорвала плотную бумагу и, прочитав название, буквально исполосовала его взглядом. Как кинжалом.

— И что это должно означать?

Ричард вынул книгу у нее из рук. Бенедикт скорчил обиженную физиономию:

— Разве вам не нравится? Только вчера мы цитировали Шекспира, так что я подумал, что вам понравится мое самое любимое произведение барда.

Услышав это, Ричард буквально взорвался от смеха и отдал ей книгу.

— Он прав, малышка. Я точно знаю, что ты любишь Шекспира. Прекрасный выбор, друг мой, прекрасный выбор.

Она с отвращением отбросила мерзкую книжонку на сиденье. О, Бенедикт весьма изобретателен.

Она гневно прищурилась: ««Укрощение строптивой». Ха-ха! Как остроумно!»

— Что? Я думал, вам понравится пьеса, на которую можно ссылаться, — с невинным видом оправдывался Бенедикт.

Ричард рассмеялся еще громче. На лице Бенедикта расцвела такая самодовольная улыбка, что Эви ужасно захотелось стереть ее пощечиной.

Мужчины. И кто-то еще удивляется, что она не желает выходить замуж!