Знакомый незнакомец

Бенедикт и его постоянно меняющиеся настроения… за их короткое знакомство она видела не менее дюжины различных сторон и граней характера этого человека. Она взглянула на него и пожалела, что Бенедикт так красив, несмотря на все его не слишком приятные качества. В его присутствии остро сознаешь собственное ничтожество…

Эви вздохнула. Отослать его будет мелочной местью. Кроме того, похоже, он и не собирается уходить. А она пока не хочет идти в дом.

Эви пожала плечами:

— О, как хотите. Так или иначе, через минуту начинается ужин.

Бенедикт откинул фалды фрака и сел рядом.

— Время так быстро не летит. До возвращения у нас есть еще более получаса.

Скамейка была маленькой, так что Бенедикт оказался совсем близко. Сейчас она ощутит его тепло… Как же это замечательно!

Она сознательно удерживалась, чтобы не податься к нему, хотя бы на дюйм-другой. Вместо этого она вцепилась в края скамейки и снова посмотрела в небо. До нее донесся привычный аромат сандалового дерева. Она осторожно втянула носом пряный аромат. Восхитительно!

— У вас есть любимое созвездие?

Дыхание Бенедикта паром вырываюсь изо рта.

Он откинул голову и показал на небо.

— Созвездие? Полагаю, это зависит от обстоятельств. Сегодня я особенно счастлива наблюдать созвездие Гончих Псов.

Краем глаза она увидела его удивленное лицо.

— Вы действительно разбираетесь в созвездиях. Впечатляюще, должен сказать. Но почему сегодня вы увлеклись Гончими Псами?

— Удача в предстоящей охоте, конечно. Что еще могут символизировать Гончие Псы? — Она с сожалением глянула на него. — Чаще это созвездие трудноразличимо, но сегодня, видимо, подходящий день. Обычно я говорю «созвездие Льва» или «Большого Пса».

— Я сам люблю созвездие Льва. Не только потому, что восхищаюсь силой и мощью льва. Его легче всего увидеть в этом небесном лабиринте, что неизменно помогает непрофессионалу вроде меня.

Эви рассмеялась:

— Этот лабиринт, как вы его называете, на самом деле имеет очень четкое расположение. Иначе корабли никогда не прибывали бы в порты назначения.

— Мужчины не нуждаются в указаниях звезд. Каждый имеет врожденное чувство направления. Жаль, что женщины должны полагаться на внешние признаки вроде звезд, — совершенно серьезно заявил он.

Эви подняла глаза к небу.

— Очень смешно! Мне казалось, что позавчера за ужином вы упомянули, что изучали астрономию. И разумеется, должны уважать эту область науки.

— Нет, я сказал, что посетил обсерваторию, а вы предположили, что я изучаю астрономию. Вы не спрашивали, а я не подтверждал, но и не отрицал. Однако, — с важным видом добавил он, — я очень уважаю эту область науки.

— Что же, я уверена, некоторые астрономы будут рады узнать о том, как вы одобрили их работу.

Бенедикт ухмыльнулся:

— Всякий, кто смотрит на эти крохотные пятнышки света, расположенные в определенных сочетаниях, и видит в них медведицу или скорпиона, должны иметь очень живое воображение.

Она усмехнулась, наслаждаясь перепалкой. Когда он становился таким… то почему-то казался странно знакомым. Между ними возникала необыкновенная непринужденность, казавшаяся абсолютно естественной. И тогда его другие настроения скорее походили на плохо сидевшую одежду.

— Да, вы знаете всех чудаков-астрономов с их телескопами, квадрантами и другими дурацкими инструментами! Бьюсь об заклад, вы не видите, что облака тоже могут иметь самые причудливые формы.

— Неправда! Я постоянно вижу облака в виде облаков. А некоторые похожи на взбитые сливки!

Она не выдержала и, рассмеявшись, приложила ладони к щекам и покачала головой. Если бы только так было все время! Он чертовски раздражал ее, когда замыкался в себе. Но иногда она видела и другую сторону и тогда искренне наслаждалась общением.

Она замолчала и снова уронила руки на скамью.

Только правая ладонь не коснулась камня. По какой-то случайности она опустилась на руку Бенедикта.

Эви охнула от неожиданности. Его кожа была восхитительно тепла и так приятно грела ее холодные пальцы. Эви слегка поколебалась, прежде чем отдернуть руку. В животе снова запорхал рой бабочек. Она вдруг пожалела, что он сидит так близко. И открыла рот, чтобы извиниться, но все слова внезапно вылетели из головы, когда он сжал ее руку.

— У вас пальцы как лед, — спокойно заметил он и стал растирать ей ладони.

Она словно в рай попала!

Ее глаза стали круглыми, как блюдца. Но она не сводила глаз с их соединенных рук и не сразу поняла, что успела потрясенно разинуть рот.

Эви с отчетливым щелчком захлопнула челюсти. Что делать? Что сказать?

Она не знала и поэтому просто оцепенела, хотя в жизни не испытывала ничего подобного. Его прикосновения казались интимной лаской!

Сердце билось так, что было трудно дышать. И поскольку в ночном воздухе скрыть это было трудно, каждый редкий клубок пара становился видимым свидетельством ее реакции на Бенедикта.