Знакомый незнакомец

Бенедикт взглянул на раненого, оценивая его состояние.

– Я не желаю убивать вас, Рено, как не желал убивать вашего брата. И удовольствуюсь тем, что поединок выигран. Думаю, вам следует поблагодарить меня за то, что пощадил вас. А теперь прошу снова: покиньте это место.

Рено выпрямился и молча смотрел на него несколько секунд, прежде чем наклонить голову.

– Благодарю, месье Хастингс.

Слава Богу!

Бенедикт кивнул и отвернулся, чтобы уйти, но не сделал и двух шагов, когда услышал хриплый рев Рено. Круто обернувшись, он успел увидеть, как тот несется к нему со шпагой наготове. Бенедикт выхватил оружие, хотя понимал, что остановить Рено не удастся.

И тут раздался грохот и женский вопль:

– Нет!

Эви выскочила из кустов и страшно закричала, когда Бенедикт и Рено одновременно упали. Брат Бенедикта держал в руках дымящийся пистолет, пока Ричард и один из неизвестных боролись за другой.

Господи Боже, неужели граф пристрелил собственного брата? Такого быть не может! Просто не может быть!

Ее последние слова были сказаны в гневе. Их последняя встреча искрилась неприязнью. Нужно поскорее добраться до Бенедикта. Он не может умереть!

Она подгоняла Эпону и остановилась, только когда они достигли низкого каменного бордюра, тянувшегося по одной стороне дорожки. Несмотря на боль, она встала на бордюр, прежде чем спрыгнуть на землю и подбежать к Бенедикту.

Второй неизвестный уже добежал до лежавших мужчин и оттащил стонущего противника Бенедикта в сторону.

Она опоздала. Кровь пропитала рубашку Бенедикта. Тонкая ткань липла к вздымавшейся груди.

К горлу Эви подкатила тошнота, когда в ноздри ударил противный металлический запах. Она хотела ощутить аромат сандала. Она хотела избавиться от ужасного смрада.

Эви упала на дорожку у его ног, отчаянно радуясь, что он еще дышит.

– Бенедикт! Бенедикт! Скажи что-нибудь. Хоть что-нибудь!

Правой рукой она схватила его за плечо и тряхнула. Слезы жгли ее глаза при виде прекрасного, осунувшегося лица.

Бенедикт моргнул и посмотрел на нее как на призрак:

– Эви?!

Она быстро-быстро закивала:

– Бенедикт, тебя ранили?

– Эви, что ты здесь делаешь?

Он потрогал затылок и поморщился.

Неужели он бредит?

Она сжала ладонями его лицо.

– Ты меня не слышишь? Тебя ранили.

Он слегка улыбнулся, покачал головой и снова поморщился.

– Нет. Ранили Рено. Я просто ударился головой, когда он сбил меня на землю.

Трепещущее сердце Эви на мгновение замерло, перед тем как вернуться к жизни. Неужели это правда?

Она неуверенно оглядела кровь на сорочке.

– Но кровь…

Бенедикт осторожно сел и похлопал рукой по груди:

– Это его. Не моя.

Он протянул руку, и Эви прижалась щекой к его горячей, грязной ладони.

– Все хорошо, Эви. Даю слово.

Облегчение, охватившее ее, было таким сильным, что голова закружилась, а сама она мигом обмякла.

Приблизились и замерли чьи-то шаги. Эви подняла глаза. Над ними стоял граф, ошеломленно взиравший на Бенедикта.

– Он хотел убить тебя. Ударить в спину.

– Я знаю. Знаю. Генри, ты спас мне жизнь.

Бенедикт снова глянул на нее и поцеловал в щеку.

– Я сейчас вернусь, милая. Не двигайся.

Встав, он прижал брата к груди и крепко обнял. Ноги Даннингтона подкосились. Она не понимала, что происходит. Но знала, что отношения между братьями были натянутыми. Все выглядело так, словно они только что нашли друг друга. Эви встала и отвернулась, чтобы дать им возможность объясниться.

И наткнулась на хмурый взгляд Ричарда. Он, похоже, вовсе не рад ее видеть.

Из дома вышел слуга. Брат отдал ему пистолет, из которого целился во врага, и подошел к ней.

– Что, во имя Господа, ты тут делаешь? Папа просто убьет тебя, когда обо всем узнает.

Но, несмотря на резкие слова, Ричард крепко обнял ее.

Она проигнорировала горящее плечо, потому что успела привыкнуть к этому ощущению.

– Я не могла оставаться в стороне. Я должна была прийти. Сказать, что прощаю его.

Ричард неодобрительно покачал головой:

– Неужели это не могло подождать несколько дней? Ты себя окончательно загонишь!

– Оставь ее, Ричард, – попросил подошедший Бенедикт. – Если не возражаешь, я бы хотел поговорить с твоей сестрой.

Друзья долго вели безмолвный поединок взглядами. Наконец Ричард отступил:

– Умойся и переоденься. А мы тут сами обо всем позаботимся.

Бенедикт кивнул и, обняв Эви за талию, повел в дом. Они поднялись по лестнице в спальню, где пахло затхлостью.

– Я должен привести себя в порядок. Дашь мне минуту?

На этот раз кивнула Эви, потому что не доверяла собственному голосу после той бури эмоций, которую испытала за столь короткое время.

Он исчез в смежной комнате, а она упала на жесткий диванчик, стоявший в углу.

Эви думала, что потеряла его. А когда увидела, что он в крови, мир разлетелся в осколки, как разбитое стекло. Она без тени сомнения знала, что не сможет без него жить. Что ей теперь делать? Она не имеет права из-за своего выбора губить надежды сестер на брак. Достаточно ли ей знать, что он жив и здоров, хотя не может быть с ней?

При этой мысли сердце больно сжалось. Она зажмурилась. Ради блага семьи она обязана исполнить свой долг.