Знакомый незнакомец

Эви шмыгнула носом и кивнула. Она не хотела отдыхать, но не стоит, чтобы Ричард сидел здесь и наблюдал, как она ревет, словно маленькая.

Она снова сглотнула слезы.

– Ты прав. Мне лучше отдохнуть. Спасибо за то, что пришел повидать меня. И пожалуйста, сообщай мне… обо всем.

Ричард встал, поцеловал ее в лоб и протянул свой носовой платок. Она с благодарностью приняла предложенный дар и наскоро промокнула слезы. Глядя вслед удалявшемуся брату, она сжала в кулаке квадрат тонкого полотна и велела себе перестать плакать.

Но это было легче сказать, чем сделать.

Сумерки уступили место ночи, и в воздухе похолодало. Бенедикт почти час неподвижно стоял среди деревьев, не сводя глаз с мигавшего света в одном из окон второго этажа. После отъезда из поместья он почти добрался до деревни, прежде чем неожиданно для себя повернул Брута и помчался назад. Он не смог этого сделать. Не смог уехать, не повидав ее.

После долгого, богатого событиями дня семья, похоже, рано удалилась на покой. Свет гас в одном огне за другим, и только Эви, очевидно, еще не спала. Сейчас или никогда.

Надежно привязав Брута, Бенедикт пошел к дому. При этом он постарался держаться подальше от конюшни и пригнулся пониже.

Насколько он знал, Барни был по-прежнему заключен в кладовой. На допрос ушел почти час, и Бенедикт не был особо вежлив, но зато получил требуемую информацию от едва пришедшего в себя и стонущего от боли убийцы, ставшего информатором.

То, что он узнал, было еще хуже ожидаемого. Собственный брат нанял Барни найти его. Бенедикта увидел в деревне один из людей Рено. Тот убегал в предутреннем мраке так быстро, словно его преследовали гончие ада. Боясь, что Бенедикт может все испортить, Генри послал Барни, чтобы позаботиться о Бенедикте.

Осталась ли хоть капля человечности в Генри, с которым они играли в детстве?

Если верить Барни, брат находится поблизости. Нед рассказал о встрече в пабе, которая произошла несколько дней назад. Очевидно, Генри остановился в редко посещаемом особняке, служившем охотничьим домиком в одном из его поместий, приблизительно на полпути между Хартфорд-Холлом и Лондоном. Бенедикт смутно припоминал, что его как-то привозили туда в восемь или девять лет, прежде чем отец выстроил новый домик на более богатых угодьях одного из поместий.

Бенедикт вышел из кладовой и очень удивился, увидев ожидавшего в конюшне Ричарда. Бенедикт мрачно кивнул. Ричард коротко бросил «удачи», прежде чем вернуться в дом и оставить друга наедине с его планами. Он оценил и пожелание, и невмешательство Ричарда в его дела. Вряд ли Ричард поспешит к нему на помощь после случившегося. Но Бенедикт был рад тому, что предоставлен себе. Он должен сделать это в одиночку.