Знамение Луны

- Яролика права, - перебил ее Воробей, взмахнув хвостом. - Мы заботимся о своих больных, слабых и раненых, потому что мы воители, а не бродяги и одиночки!

Ледосветик тяжело вздохнула.

- Я понимаю… Но я не привыкла сидеть без дела, мне хочется быть полезной, даже сейчас. Можно я помогу Иглогривке делать упражнения? Я могла бы бросать ей моховые мячики!

- Конечно! - радостно встрепенулась Иглогривка. - Бросай, я буду ловить!

- Ладно, только не переутомись, - предупредила белую кошку Яролика. - Чем больше ты будешь отдыхать, тем быстрее вернешься к своим обязанностям.

Ледосветик начала скатывать когтями мох, а Воробей отошел от нее, чтобы не мешать, подошел к лужице воды, натекшей со стены пещеры, и вытянул шею, чтобы напиться.

- Хорошо, что Песчаная Буря стала поправляться, - негромко сказал он присевшей рядом Яролике. - Но кашель никак не отпускает ее. Надеюсь, с приходом Юных листьев она совсем выздоровеет.

Яролика кивнула.

- Вишенка тоже пошла на поправку, повеселела и шалит, как раньше, - сказала она. - Да и другие коты, кажется, пережили самый тяжелый период Белого кашля.

- Верно, - Воробей встал и как следует потянулся, прогнув спинку, потом снова сел и обвил хвостом лапы. - Знаешь, я бы предпочел всю жизнь лечить только раны и увечья, чем бороться с хворью, терзавшей наше племя последние луны.

- Еще бы! - горячо согласилась Яролика. - Вывих у Ледосветик был серьезный, что и говорить, но нам хотя бы не пришлось опасаться, что она заразит им половину племени!

Воробей весело замурлыкал.

- Не могу дождаться Юных листьев, - признался он. - Теплые дни и щедрая добыча быстро поставят наше племя на ноги! Мы с тобой и оглянуться не успеем, как наши коты нагуляют себе бока и здоровье. Целебных трав тоже станет больше, и мои посадки возле гнезда Двуногих пойдут в рост…

Хорошее настроение Воробья мгновенно улетучилось при воспоминании о том, как ему пришлось отдать свои целебные травы племени Теней, а его безмятежное мурлыканье превратилось в рычание.

- Ты что? - удивилась Яролика.

- Вспомнил, как мне пришлось отдать Сумрачным котам кошачью мяту в обмен на Искролапку - то есть, Искру, - прошипел Воробей. - Мне, конечно, очень жаль заболевшего Перышко, но не настолько, чтобы лечить его за счет своих соплеменников!

«А еще мне не нравится то, как в последнее время ведут себя целители, - мрачно подумал Воробей, не желая рассказывать Яролике о том, что врачеватели соседних племен, по совету своих предков, разорвали все связи с соседями и нарушили древний кодекс целительства, требовавший помогать любому пострадавшему коту, невзирая на племенные границы. - Они свернули с того единого пути, которым целители долгие луны шли бок о бок друг с другом… Но… разве я не сделал то же самое? - холодея, спросил себя Воробей. - Разве я не отвернулся от соседей, пожалев мяту для больного Перышко? Нет, это другое дело! - поспешно заверил себя Воробей. - Каждый целитель должен прежде всего думать о здоровье своего племени!»

Громкий возглас, донесшийся с другого конца пещеры, подсказал Яролике и Воробью, что Ледосветик, все-таки чересчур увлеклась игрой.

- Я схожу, присмотрю за ней, - сказала Яролика, вставая и быстро дотрагиваясь хвостом до плеча Воробья. - Эй, это что вы такое затеяли? Ну-ка, марш по подстилкам! Ледосветик, я вижу, ты хочешь остаться здесь до Листопада?

- Но мы же просто играли! - возмущенно заспорила Ледосветик.

Воробей оставил Яролику наводить порядок в пещере, а сам вышел на солнышко и уселся перед ежевичным пологом. Коты, день за днем ходившие в его пещеру и обратно, заметно проредили груду бурелома, оставшегося после падения бука, и Воробей вновь почувствовал прикосновение ветерка к своим усам.

«Когда же, наконец, разгребут последние ветки? - подумал он. - До смерти надоело ходить по поляне, как по незнакомому болоту, когда не знаешь, куда ставить лапы!»

Он поднял голову и повел усами, впитывая в себя все, что происходило в лагере.

Солнце уже садилось, и взъерошенная Маковка ловила своих котят, торопясь загнать их в детскую до наступления вечернего холода. Песчаная Буря вышла из воинской палатки и лезла вверх по каменной осыпи, очевидно, желая проведать Огнезвезда. Возле входа в колючий туннель Львиносвет и Пеплогривка давали последние советы своим бывшим ученицам, готовящимся к ночному воинскому бдению.

В лагере царил мир и покой, но лапы у Воробья чесались от беспокойства. Его так и подмывало куда- то бежать, чем-то заняться. Впрочем, он точно знал, куда его тянет: к яме, в которую свалилась Ледосветик. Он шкурой чувствовал, будто темное подземелье кишит погибшими котами, пришедшими туда, чтобы стать остролапами, и заблудившимися в безмолвных коридорах…

И Утес! Утес тоже мог быть там!

Воробей вспомнил древнего кота, явившегося ему, когда он пытался спасти тонущего Огнехвоста… Тогда страшный старик сказал Воробью, что ему еще не пришло время присоединиться к умершим. Может быть, это означало, что Утес захочет поговорить с ним еще раз?