Знаменитости тоже люди (СИ)

— Нет! Не смей даже думать об этом! Я. Во всем. Разберусь. Поняла? Не надо Сэма!

— Я вижу, как ты разобрался! Билл, ты не можешь сказать Даффу «нет». Никогда не мог, не можешь и сейчас! А я боюсь! Он угрожал моей жизни, Билл!

— Ты считаешь, я не смогу тебя защитить?

— Послушай! Нам необходима помощь Сэма! Ты ненадежен! У тебя дома хранятся наркотики, Билл! Тебе всего лишь нужно дать показания…

Он сделал нетерпеливый жест рукой, призывая ее замолчать, он не хотел слушать, не собирался даже обсуждать возможность вмешательства полиции.

— Я не хочу себе судьбу Полы — выпалил она — А ты… ты ведешь себя как твой отец! —захлестнули обида и беспомощность — Ты такой же, как твой отец!

Тишина.

— Что ты сказала?! — выдохнул рокер.

— Что слышал! — и действительно поняв, что только что сказала, начала себя оправдывать: — А я боюсь, я безумно боюсь таких людей как Дафф, как Фред, которые постоянно заставляют меня делать то, что мне не хочется!

— Алина… — он качал головой, не веря тому, что только что услышал. Внутри как будто что — то оборвалось, руки задрожали, это был удар ниже пояса. Болезненный и неожиданный удар.

Перед глазами белая вспышка, затем красный цвет, все как в тумане. Тело двигалось само, мозг отключился. Он разбил зеркало, смел со стола баночки с косметикой, разорвал занавески, кусок ткани накрутил на кровоточащий кулак, вылетел в клуб. Подбежал к бару, заказал выпить. Обессиленно опустил голову, утыкаясь лбом в барную стойку, глухо постучал головой о полированную поверхность. Прикрыл глаза и мгновенно провалился в темноту… организм отключился, словно нуждаясь в перезагрузке, подпитке, хоть в каком-нибудь отдыхе!

Кто — то настойчиво гладил по плечу. Тяжелые веки дрогнули, Билл поднял голову и увидел перед собой знакомое лицо. Девушка. Светловолосая. Реснички до бровей. Прищурился.

— Виви? — выдавил из себя, мучительно вспоминая. Девушка закивала, лаская его руку наманикюренными пальчиками с длинными розовыми ноготочками. От нее пахло цветами и чем — то сладким. Вспомнилась сахарная вата.

— Счастье мое, не расстраивайся — промурлыкала она, провела рукой по его щеке, нежно, едва касаясь кожи. — Бедненький, как же тебе больно — прошептала, сведя бровки домиком, чуть не плача, рассматривая следы драки. Вблизи макияж был не так хорош, как если смотреть издалека. Билл равнодушно кивнул, попросил бармена повторить выпивку. Как же у него болела голова, как же ему было плохо! Казалось, что его вот — вот вырвет собственными внутренностями. Сучка! За что она так с ним? Она же поверила, она сказала, что поверила! Он ничтожество, такое же, как его отец. Алина его бросила, предпочла другого после всех его стараний. Билл громко выругался. Черт возьми, а ведь это был максимум из того, что он мог ей предложить. Максимум того, на что он был способен! Рокер исчерпал себя, стараясь вернуть любовь девушки. ****! Как же ему больно!

— Билл, мой единственный — ворковала девица — Не расстраивайся, умоляю тебя. Ты самый лучший на свете.

— Я — ничтожество, красавица — озвучил он свои мысли, вспоминая квартиру своей матери. Место, которое ассоциировалось с его родителями, с его отцом. Олицетворение его семьи, его гребанного отца.

— Нет, не говори так! Ты мой бог! Я молюсь на тебя, я тебя обожаю. Самый лучший, самый совершенный. Мой идеальный. Это я пишу тебе любовные письма.

Билл нахмурился, вновь поднимая глаза на девочку, которая тут же процитировала несколько фраз.

— Билл, она тебя не любит — видимо, говорила об Алине. — Ты достоин лучшего, поверь мне. Тебя нужно обожать, поддерживать и любить. Клянусь, я все сделаю для тебя. Абсолютно все — говорила она, преданно заглядывая в глаза, подобно щенку, обожающему своего хозяина. Повисла у Билла на шее, сама себя обняла его рукой, прижимаясь. Рокер был уже достаточно пьян, чтобы адекватно реагировать, но ему было приятно. Приятно обнимать ее и приятно слышать такие слова.

— Она не верит мне — жаловался он, поджимая губы.

— Я буду верить всему, что ты скажешь. Билл, я все для тебя сделаю, я не могу жить без тебя. Я нуждаюсь в тебе, как в воздухе. Слышишь, я люблю тебя больше жизни. Умоляю, не расстраивайся так.

Билл уткнулся лицом в светлые волосы, вдохнул сладость ее кожи:

— Спасибо, девочка. Мне, правда, очень приятно это слышать.

— Я хочу быть с тобой, любовь моя.

— Ты себе представляешь, сколько ей лет?!

Билл вздрогнул, не ожидая услышать голос Алины. Мутными глазами посмотрел на блондиночку:

— Сколько тебе лет, солнце?

— Двадцать один.

Билл удовлетворенно кивнул.

— Она совсем еще зеленая! — не унималась Алина, блондинка показала ей средний палец, Алина незамедлительно вернула жест.

— Ты была зеленее, когда мы переспали — крепче обнял девочку. — Алина — язык заплетался, он еле выговаривал слова — алкоголь в сочетании с таблетками давал ошеломляющий эффект — а …— задумался, потом улыбнулся, обрадовавшись, что память не подводит — Виви говорит, что я хороший, представляешь? Да, малышка?