Знаменитые мистификации

• Иногда люди сами не замечают, как собственными руками и благими намерениями создают мистификацию. Так случилось с Иваном Сусаниным, крестьянином села Домнина Костромского уезда, принадлежавшего Романовым, который известен как спаситель жизни царя Михаила Федоровича. Единственным документальным источником о жизни и подвиге Сусанина долгое время была жалованная грамота царя Михаила Федоровича, которую он даровал в 1619 году, «по совету и прошению матери», крестьянину Костромского уезда, села Домнина, «Богдашке» Сабинину половину деревни Деревище за то, что его тесть Иван Осипович Сусанин, которого «изыскали польские и литовские люди и пытали великими немирными пытками, а пытали, где в те поры великий государь, царь и великий князь Михаил Федорович. А Иван ведая про нас, терпя немерные пытки, про нас не сказал, и за то польскими и литовскими людьми был замучен до смерти». Никаких подробностей нам не сообщают. Последующие жалованные и подтвердительные грамоты 1641, 1691 и 1837 годов, данные потомкам Сусанина, только повторяют слова грамоты 1619 года. В летописях, хрониках и других письменных источниках XVII века почти ничего не говорилось о Сусанине, но предания о нем существовали и передавались из рода в род. До начала XIX века никто не думал, однако, видеть в Сусанине спасителя царской особы. Таким впервые его представил в печати Щекатов в «Географическом словаре»; за ним Сергей Глинка в своей «Истории» прямо возвел Сусанина в идеал народной доблести. Рассказ Глинки буквально повторил Батыш-Каменский в «Словаре достопамятных людей Русской земли». Вскоре личность и подвиг Сусанина стали любимым предметом и для поэтов, создавших о нем целый ряд стихотворений, дум, драм, повестей, рассказов и т. п., и для музыкантов. Рылеев написал думу «Иван Сусанин», Н. Полевой – драму «Kocтромские леса», выходец из Италии Катерино Кавос – оперу «Иван Сусанин», М. И. Глинка – оперу «Жизнь за царя». В 1838 году в Костроме, по повелению императора Николая I, Ивану Сусанину был воздвигнут памятник, «во свидетельство, что благодарные потомки видели в бессмертном подвиге Сусанина – спасении жизни новоизбранного русской землей царя через пожертвование своей жизни – спасение православной веры и русского царства от чужеземного господства и порабощения».

Скудость источников и разногласие авторов, повествовавших об этом подвиге, побудили Н. И. Костомарова отнестись критически и к самой личности Сусанина, и к его подвигу. Исходя, главным образом, из того, что о Сусанине не говорится в современных или близких к его времени летописях и записках, что существующими источниками не подтверждается присутствие польско-литовского отряда близ села Домнина и что в начале 1613 года Михаил Федорович жил со своею матерью не в Домнине, а в укрепленном Ипатьевском монастыре, Костомаров видел в герое «одну лишь из бесчисленных жертв, погибших от разбойников в Смутное время». Ему горячо возражали Соловьев, Погодин, Домнинский, Дорогобужин и другие; но все они руководились, в основном, теоретическими соображениями и догадками. С конца 1870-х и особенно 1880-х годов, с открытием исторических обществ и губернских архивных комиссий, стали обнаруживаться новые документы о подвиге Сусанина, открылись почти современные ему «Записки» и многочисленные рукописные «предания» XVII и XVIII веков, в которых выказывалось очевидное преклонение писавших перед подвигом Сусанина (некоторые прямо называли его мучеником). В 1882 году Самарянову, собравшему немало не изданных до него косвенных источников, удалось доказать, что поляки и литовцы целым отрядом действительно подходили к Домнину и что Михаил Федорович «скрылся от ляхов» в Ипатьевском монастыре после появления польско-литовского отряда. Теперь общепринятая версия подвига Ивана Сусанина сводится к следующему. Вскоре после избрания на престол, когда пятнадцатилетний Михаил Федорович жил со своей матерью в своей родовой вотчине селе Домнине в Костромскую волость пришли польские и литовские люди с целью убить нового соперника польского королевича Владислава; недалеко от Домнина им попался крестьянин Сусанин, который вызвался быть их проводником, но завел в противоположную сторону, в дремучие леса, послав перед уходом своего зятя Богдана Сабинина к Михаилу Федоровичу с советом укрыться в Ипатьевском монастыре; утром он раскрыл полякам свой обман, несмотря на жестокие пытки не выдал места убежища царя и был изрублен поляками «в мелкие куски».

Рукописи не горят?

Были в истории литературных мистификаций и более масштабные, авторы которых поставили делом своей жизни создание псевдоисторических произведений.

В 1812 году в огне Московского пожара погибло уникальное «Собрание российских древностей» А. И. Мусина-Пушкина. В состав этого собрания входил замечательный памятник древнерусской книжности – Спасо-Ярославский хронограф, содержавший величайшее произведение древнерусской литературы – «Слово о полку Игореве».