Знаменитые морские разбойники. От викингов до пиратов

Своеобразие России выразилось и в формах пиратства. Пользовались речными лодками (ладьями, челнами). А при обходе днепровских порогов надо было нести или волочить суда по суше. Крупных морских судов на юге России не было. Этим определялась стратегия и тактика нападений.

В сочинении французского инженера Боплана (XVII век) подробно рассказано о том, как был организован у запорожских казаков этот опасный промысел.

Плывя по Днепру, челны шли плотным строем с лодкой атамана впереди. Выведав о походе через своих лазутчиков, турки обычно блокировали днепровское устье галерами. Казаки догадывались об этом и ловко обходили заслон.

Весть об их появлении быстро распространялась по стране и доходила до Константинополя. Но за короткое время надежную оборону трудно было организовать. Казаки добирались до намеченного района (обычно в Крыму или в юго-западной части Черного моря), грабили два-три поселения, причем нередко отстоящие на 1–2 км от берега. Загрузив добычу в лодки, без промедления отправлялись на новое место или уходили домой. Их надежный помощник — внезапность налета.

Нападали они и на турецкие суда, также используя фактор внезапности. Заметив вдали корабль, казаки не шли на сближение. Они опускали мачты и следовали за ним на пределе видимости (их невысокие лодки заметить с корабля было мудрено).

К вечеру казаки выруливали так, чтобы находиться с подсолнечной, западной стороны относительно корабля. С наступлением сумерек подходили к нему все ближе и ближе. А ночью шли на абордаж: сцепившись с турецким судном баграми и кошками, ловко вскарабкивались по канатам на палубу со всех сторон сразу.

Купцы, даже имеющие стражу, редко осмеливались сопротивляться численно превосходящим казакам. А те перегружали в свои посудины ценные товары и золото, оружие и боеприпасы.

На обратном пути с их отяжеленными лодками вновь жаждала встречи истомившаяся турецкая флотилия. Казаки в некоторых случаях принимали бой. Но чаще совершали обходный маневр: перетаскивали лодки и грузы через Кинбургскую косу и плыли лиманом, а затем вновь тащили лодки посуху прямиком в Днепр. Другой обходной путь — через Керченский пролив в Азовское море.

Но турки тоже не лыком шиты (кстати, лодки-шитики казаки обшивали лыком), и нередко, двигаясь навстречу врагам, заставали их днем на переходе. Тогда корабли открывали пушечную пальбу. «От пушечного выстрела, — писал Боплан, — челны их рассыпаются, как стая скворцов, и гибнут в морской пучине; удальцы теряют мужество и в быстром бегстве ищут спасения».

Надо лишь уточнить, что благоразумие вовсе не доказывает потери мужества. Воевать в открытом море на утлых, загруженных награбленным добром лодках против крупных военных кораблей — дело безнадежное. Оно свидетельствовало бы не об отваге, а о глупости. Зачем идти на верную смерть?

Тот же Боплан отметил: если казакам приходилось принимать бой, они сражались с турецкими кораблями яростно и хладнокровно, несмотря на свои потери. Лучшие стрелки сидели на лавках и вели огонь из пищалей, а помощники заряжали ружья и передавали им.

Запорожская вольница

Вот как описал Боплан организацию морского похода запорожцев:

«Задумав погулять на море, они устраивают «раду» — военный совет, и выбирают походного атамана. Строят плоскодонные челны длиной до 20, шириной и высотой до 4 метров. Толстые канаты из камыша, овитые лыками или боярышником, как связанные бочонки, обхватывают челн от кормы до носа.

Челны казацкие, имея с каждой стороны по 10 и 15 весел, плывут на гребле скорей турецких галер. Ставится также и мачта, к которой привязывают в хорошую погоду довольно плохой парус, но при сильном ветре казаки охотнее плывут на веслах. Челны не имеют палуб; если же их зальет вода, то камышовые канаты предохраняют от потопления».

«Для отмщения татарам за разорение Украины, — писал Боплан, — казаки выбирают осеннее время, заранее отправляют в Запорожье снаряды и запасы, необходимые для похода и для постройки челнов. В Запорожье собирается от 5 до 6 тысяч добрых, хорошо вооруженных казаков, которые немедленно принимаются за работу. Не менее 60 человек, искусных во всех ремеслах, трудятся около одного челна и отделывают его через 15 дней, так что в две или три недели изготовляют около 80 или 100 лодок…

В лодку садятся от 50 до 70 казаков, из коих всякий имеет саблю, две пищали, 6 фунтов пороху, достаточное количество пуль». В лодках имелись небольшие пушки и ядра, а также необходимые жизненные припасы. «Походная одежда состоит из рубахи, двух шаровар (одни для перемены), кафтана из толстого сукна и шапки. Вот какие витязи садятся на летучий флот».

Вольница запорожских казаков со временем достигла сорока тысяч человек. Настала пора им выходить, можно сказать, на государственный уровень. Они находились между тремя порой остро враждующими сторонами: Русским царством, Речью Посполитой и Османской империей. Нужен был руководитель, способный вести дипломатические переговоры, а не только руководить пиратскими набегами. Таким атаманом стал Пётр Сагайдачный.