Знаменитые русские о Неаполе

Большая часть Помпеи лежит еще под золою, покрыта виноградниками, огородами, где мы гуляли, погруженные в задумчивость… Ощущения при осмотре Помпеи ни с чем сравнить нельзя. Вы переноситесь в другой мир. Вся древняя жизнь перед вами, жизнь совершенно особливая. Удивительна судьба Помпеи! Засыпав ее землею, золою и лавою, судьба сохранила в ней для нас образ древнего города, которого мы никак не могли бы воссоздать в такой полноте и ясности по описаниям. Таким образом, погибший город стал полезнее для науки всех городов уцелевших. Хотите ли вы поклониться в храме, воскурить фимиам, учинить возлияние – нет, я забылся, вы христианин; так посмотрите, по крайней мере, на богослужение язычников. У вас есть судебное дело – ступайте к претору. Вот он судит в базилике. Но вы еще не закупили припасов съестных на нынешний день: поспешите на рынок, пока не кончился торг; оттуда на площадь, где решается общее дело; а вот начинается и представление Сенекиной «Медеи» – пора в театр. Дома не приведется побыть ни часу. Вся жизнь происходит на улице, на площади. И потому дома все очень малы, тесны, в одно жилье, вокруг квадратной площади, среди которой бьет фонтан. Пять-шесть комнат, с особыми дверьми с дворика, вот и весь дом. Улицы, или лучше сказать – проулки, узенькие, в коих расходиться трудно, не только что разъезжаться. С улицы домов и не видать: одни стены без окошек. Мы блуждали по бесконечным поворотам, заходя в театр, базилики, храмы, наконец, пришли в улицу гробниц, где древняя жизнь вспоминается еще живее. День в Помпее принадлежит к самым приятным и полным во всяком путешествии.

М. П. Погодин. Год в чужих краях. Дорожный дневник

(1839). М., 1844, ч. 2, с. 172–174.

В. Яковлев

1847

Нынче все эти неудобства для путешественника устранены железной дорогой, которая в тридцать пять минут времени переносит вас из шумного Неаполя в молчаливую Помпею, и чем быстрее перемещение, тем контраст поразительнее. Это первая, по времени, железная дорога в Италии. Рельсы проложены по берегу моря, у подошвы Везувия…Местами вагон летит мимо лимонных садов и виноградников, мимо олеандровых и миртовых аллей, местами между двумя черными, лоснящимися стенами лавы; – вот поезд нырнул в темный туннель, пробитый в лаве, которою накрыт весь этот берег до Помпеи: несколько секунд летим во мраке посреди клубящегося пара и оглушительного гула, – и снова мы под блистательными лучами солнца, мчимся поперек улиц людного селения, осыпая искрами любопытных, сбегающихся позевать на проезжающих… Вот еще станция: ярко выбеленный домик, и на нем надпись: Pompei. Помпея – станция железной дороги! За этим домиком возвышаются холмы серого вулканического пепла, весьма похожего на высохшую землю, скрывается знаменитый мертвый античный город. Большая часть его до сих пор еще не отрыта, и на массах пепла и земли, покрывающих фронтоны его зданий, зеленеют виноградники, зреют персики и абрикосы. Широкая, плодородная полоса земли отделяет ныне Помпею от моря, на котором до знаменитой катастрофы, по свидетельству Тита Ливия, этот город имел значительный порт.

В. Д. Яковлев. Италия. Письма из Венеции, Рима и Неаполя

(1847). СПб., 1855, с. 160–163.

Помпеи (фото 1865 г.).

М. Нестеров

1889

Долго бродил я по этому мертвому городу. Целые улицы с разрушенными домами… Вот Via Annunzuiata, дальше Via Diamera. Вот кладбище, в стороне форум, тут и там развалины храмов, дворцов, все это когда-то жило, поражало красотой, теперь же изредка пробежит как угорелый, с книжкой в руках, англичанин, все ему нужно, все обнюхает. А вот и Везувий. Это его соседство наделало тут такие чудеса. Он и теперь еще дымится, а когда смеркается, то по его огромному остову текут огненные потоки лавы, а из главного кратера то и дело вырывается вместе с дымом и огонь.

Из письма родным 22 июня 1889 г.

С. Глаголь

1900