Знаменитые русские о Неаполе

«Я не боюсь зноя, напротив, люблю его; ехать прямо в Италию из России мне просто не хотелось; меня в большей степени, чем Италия, интересовала жизнь и быт действующих народов. А теперь я с большим наслаждением туда отправлюсь».

Проехал из Парижа на дилижансе через Лион, Марсель, Ниццу и Турин в Геную, оттуда морем – в Ливорно. Посетил Флоренцию и Рим, а в начале июня 1857 г. прибыл почтовым дилижансом в Неаполь (чуть более суток езды от Рима), где поселился в гостинице на набережной Санта-Лючия с видом на залив и Везувий:

«Неаполь так хорош, так оригинален, что заставил меня забыть на все время Рим. Описывать его почти невозможно, надо видеть. Как описать вам этот цвет залива, эту прозрачность воздуха, такую, что на дальнем расстоянии вы различаете самые мелкие предметы, эти берега с руинами, гротами, скалами, утесами, с садами, с виллами, мс городами, стоящими амфитеатром, отражающимися в воде! Все это обхватываете вы разом, видите Неаполь, вдали Портичи, Кастелламаре, Вико, Сорренто, видите ясно, не напрягая зрения, а сзади этих городов идут лилово-коричневые линии гор, среди которых – Везувий! Везувий, вечно дымящийся, а теперь по ночам, по случаю извержения, с огненным языком. Один Везувий – такое чудо природы, что на него нельзя смотреть равнодушно».

В один из дней Аксаков решился на восхождение к кратеру вулкана (см. вторую главу книги). Свои ощущения на вершине Везувия он передал в письме родным:

«Приходишь в какое-то особенное восторженное состояние духа, становится весело, уйти не хочется; что-то упоительное в этом реве, в этой возне стихий, в этом чуде, в этой тайне природы. При нас заходило солнце, и красный шар его закатывался медленно между двумя мечущимися во все стороны огненными языками. Внизу течет или, вернее сказать, медленно движется огненный ручей лавы, пробившийся из-под верхней горы…».

Уже поздно вечером Аксаков возвратился пешком в Помпеи (откуда начинал восхождение), а оттуда отправился в экипаже в Неаполь – «садами и берегом моря, при лунном свете».

В Неаполе Аксаков повстречал знакомых – семейство харьковских помещиков Квитков: Валериана Андреевича, гвардии штабс-капитана в отставке; его жену, Елизавету Карловну (урожденную Гирш) и двух малолетних сыновей – Валериана и Андрея. Квитки – богатые малороссийские помещики, были убежденными поклонниками Италии. Родители Валериана Андреевича – Андрей Федорович Квитка (многие годы бывший харьковским губернским предводителем дворянства) и Елизавета Николаевна (урожденная Бердяева, приходящаяся двоюродной бабкой русскому философу Н. А. Бердяеву) по нескольку месяцев в году жили в Италии. Андрей Квитка был знатоком и страстным коллекционером итальянской живописи: в его домашней галерее были картины Тициана, Веронезе, Корреджио. Любовь к Италии унаследовали и новые поколения Квитков. Вот как И. С. Аксаков описывает оригинальные апартаменты, снятые Валерианом Квиткой-старшим летом 1857 г. в Позилиппо, пригороде Неаполя: