Знаменитые русские о Неаполе

«К счастию своему, я нашел в Неаполе знакомых… Они проводят здесь лето и нанимают здесь виллу на море, подле знаменитого грота Позилиппо, созданного еще римлянами. Я обедал и проводил у них вечера довольно часто. Вы думаете, что это великолепный дом? Ничуть не бывало, но этой прелести никаким золотом не купишь. Это скала над морем с гротами, выдолбленными морем, скала, обделанная в довольно удобное и вполне изящное жилище: внутри скалы пустое пространство усажено апельсинами, обвешано виноградом – это двор; естественный свод, несколько обсеченный, служит дверью; углубления в скале, заделанные четвертою стеною, превратились в комнаты с окнами и балконами. Обедаете вы в гроте или на этом дворе под виноградом и апельсинами, – перед вами море неописано нежного голубого цвета, море, по которому проносятся от времени до времени лодки с латинскими парусами (треугольниками); против вас, на той стороне залива – Везувий…»

Аксаков тем летом много путешествовал по побережью Неаполитанского залива. В письме родным он описал свои впечатления от увиденных Помпей и Геркуланума:

«Для этого одного можно перейти моря и горы. Невозможно передать вам того ощущения, которое испытываешь, бродя по этим городам… Колоссальные развалины Рима говорят вам о торжественных явлениях жизни древних, а здесь вы видите ежедневный, домашний быт… Сколько притягательной прелести в этом осмотре, в этом пытании древней жизни, в этом разговоре с нею, в этих немых каменных ее ответах».

В один из дней, добравшись до Сорренто, Аксаков предпринял поездку на лодке в Амальфи. Там гребцы (они же гиды) провели его по горной тропинке в соседнее Атрани, где показали дом Мазаниелло – национального героя Неаполя, руководителя восстания горожан против испанской администрации в xvii в.

В Неаполе Аксакову очень понравилась жизнь бедных, но никогда не унывающих итальянцев:

«Тут под сводами, полуразвалившимися, храма Венеры танцевали мне тарантеллу… Хороши костюмы танцующих, да небо голубое, видное сквозь колонны храма, да цветы и деревья, растущие около храма. Так и хочешь населить эти окрестности мифологическими существами и самому надеть тогу; так нейдет здесь фрак или панталоны, которые бы в ужас привели древних».

Между тем, в переписке со славянофильски и резко антикатолически настроенными родными (в первую очередь, с отцом Сергеем Тимофеевичем и старшим братом Константином) Аксаков старался «уравновешивать» свои восторги от итальянского юга несколько нарочитой «критической социологией»:

«Слишком очаровательна здесь природа, утомляет тем, что содержит человека в постоянном восхищении. Так хороша, что я забыл здесь про гнусность Неаполитанского короля, и самый католицизм представился мне здесь только с одной своей поэтической стороны».

В середине июля Аксаков получил в Неаполе ответное письмо от отца, где Сергей Тимофеевич писал: