Знаменитые русские о Риме

«Пайковая селедка, дымящаяся печурка, валенки, очередь за прилавком, работа на нашем маленьком книжном складе – и вдруг счастливо украденное время для заседания в италофильском нашем кружке „Студио итальяно“, где холод не мешал возрождать любимые образы и делиться тем, что дала нам близость общей любовницы Италии. Все в сборе – Муратов, Грифцов, Дживелегов, покойный ныне Миша Хусид, в публике – толпа итальянских воздыхателей. Дорогим визитером приехал А. Блок прочесть свои итальянские стихи – лишь за несколько месяцев до смерти. Так в дни холода и голода мы грелись солнцем воспоминаний о стране солнца».

Piazza del Popolo (фото конца XIX в.).

В те же месяцы в голодной Москве М. Осоргин и Б. Зайцев дали друг другу обещание, несмотря ни на что, обязательно приехать еще раз в Рим и вместе выпить чашку кофе в любимом ими обоими римском политическом кафе «Aragno» на углу Via del Corso и Via delle Convertite… Вскоре, однако, оба они были арестованы «за антисоветскую деятельность», а М. Осоргин, как редактор печатного органа Комитета помощи голодающим, был приговорен к расстрелу, замененному потом ссылкой в Казань. О поведении Осоргина в чекистском застенке, известном всей Москве как «Корабль смерти», Б. Зайцев вспоминал в своих мемуарах:

«На Лубянке, в камере, где мы сидели, его избрали старостой, или старшиной, чем-то в этом роде, и он был превосходен: весел, услужлив, ерошил волосы ежеминутно на голове, представительствовал за нас перед властями…»

В 1922 г. постановлением коллегии ГПУ М. Осоргин (вместе с семьюдесятью другими известными писателями, философами, общественными деятелями) был выслан за границу. Однако, в отличие от большинства других эмигрантов, он, продолжая отождествлять себя только с Россией, не отказался от своего «красного паспорта» – пусть даже с отметкой о высылке. Со свойственной ему иронией он описал в одном из очерков «двойственность» этого документа, где, «с одной стороны, сказано, что обладатель этой книжки изгнан из пределов советской России, с другой же стороны, предлагается казенной формулировкой пролетариям всех стран соединяться».

Осоргин: «Было бы поистине малодушным менять такой интересный паспорт на „белый“ и настаивать на своей безотечественности и своем бесподданстве! Нет, я русский, сын России и ее гражданин! Я желаю нести ответ за нее, за ее „чудачества“, за природные качества ее народа и выходки ее правителей, которых я допустил, я терпел, я не сверг. О нет, этой ответственности я с себя слагать и права не имею, и по совести не хочу!»

В Берлине Осоргин долго добивался визы в Италию для того, чтобы принять участие в знаменитых «русских лекциях» осенью 1923 г., организованных итальянским русистом Этторе Ло Гатто. В составе русской делегации в Риме были тогда такие корифеи русской мысли (в те годы – уже эмигранты), как Николай Бердяев, Борис Вышеславцев, Павел Муратов, Семен Франк. В числе приехавших в Рим был и старый друг Осоргина – Борис Зайцев. В очерке «Свиданье», вошедшем в книгу «Там, где был счастлив», Осоргин написал об их долгожданной встрече в Риме: