Знаменитые русские о Риме

17 октября 1857 г. Тургенев выехал с Боткиным из Парижа и через Марсель, Ниццу, Геную 30 октября приехал в Рим, где остановился в «Albergo Inghilterra» («Hôtel d'Angleterre») на Via Bocca di Leone, № 14. В этом знаменитом, существующем и сегодня отеле, расположенном в старом палаццо, построенном по проекту архитектора Антонио Сарти, останавливались лорд Байрон, Шелли, Джон Китс, Генрик Сенкевич, Ференц Лист, Анатоль Франс, Эрнест Хемингуэй, Феликс Мендельсон, Марк Твен, Ханс Христиан Андерсен, а также некоторые коронованные особы.

О новых римских впечатлениях Тургенев пишет Е. Ламберт:

«Пока я наслаждаюсь Римом и его прекрасными окрестностями. Погода стоит чудесная; почти не веришь глазам, встречая в ноябре месяце только что распустившиеся розы. Но не столько поражают меня эти необыкновенности, как вообще весь характер здешней природы. Такая ясная, кроткая и возвышенная красота разлита всюду!»

Более всего нравились Тургеневу поездки по римским виллам (Villa Pamfili, Villa Madama и др.), которые он затем ярко описывал в письмах Анненкову.

О вилле Памфили: «Третьего дня мы с Боткиным провели удивительный день в Villa Pamfili. Природа здешняя очаровательно величава – и нежна, и женственна в то же время. Я влюблен в вечнозеленые дубы, зончатые пинии и отдаленные бледно-голубые горы».

О вилле Мадама: «Мы много разъезжаем с Боткиным. Вчера, например, забрались мы в Villa Madama – полуразрушенное и заброшенное строение, выведенное по рисункам Рафаэля. Что за прелесть эта вилла – описать невозможно: удивительный вид на Рим, и vestibule такой изящный, богатый, сияющий весь бессмертной Рафаэлевской прелестью, что хочется на колени стать. Через несколько лет все рухнет – иные стены едва держатся; но под этим небом самое запустение носит печаль изящества и грации; здесь понимаешь смысл стиха: „Печаль моя светла“ – одинокий, звучно журчавший фонтан чуть не до слез меня тронул. Душа возвышается от таких созерцаний – и чище, и нежнее звучат в ней художественные струны».

Вместе с тем же В. Боткиным Тургенев совершает и более дальние путешествия – в Альбано и Фраскати; в конце зимы на несколько дней едет в Неаполь.

Несмотря на обычную крайнюю разборчивость в отношениях («из 50 заграничных русских лучше не знакомиться с 49-ю», – часто повторял он), Тургенев в эту зиму заводит много новых знакомств в Риме. Чаще всего он посещает дом великой княгини Елены Павловны («она женщина умная, очень любопытствующая и умеющая расспрашивать и не стеснять; на конце каждого ее слова сидит как бы штопор – и она все пробки из вас таскает: оно лестно, но под конец немного утомительно»). Бывает Тургенев и в римских домах русских князей Владимира Черкасского и Дмитрия Оболенского. В этот свой приезд в Рим Тургенев знакомится с живописцем Александром Андреевичем Ивановым («замечательный человек; оригинальный, умный, правдивый и мыслящий»), к тому времени закончившим в Риме грандиозное полотно «Явление Христа народу» («по глубине мысли, по силе выражения, по правде и честной строгости исполнения вещь первоклассная»). Менее ценит Тургенев других своих знакомых из числа русских художников – Худякова («талант есть, но сам он необразован, завистлив и надут»), Сорокина («приятный как человек; таланта у него, к сожалению, нет») и т. д.

Между тем приливы депрессии продолжают мучить Тургенева.