Знаменитые судебные процессы

Ландрю молчит, и председатель переходит к следующему этапу его жизни.

После службы в армии Ландрю поступает работать в архитектурное агентство. У начальства он на хорошем счету. В 1889 году, в возрасте двадцати лет, он женится на Мари-Катрин Реми. Женится по любви. От этого брака рождается четверо детей. Всю жизнь Анри-Дезире ведет себя как хороший муж и заботливый Отец. Однако именно после женитьбы, буквально сразу же, он пускается в мелкие противозаконные махинации, за которые в конце концов его привлекают к суду по обвинению в мошенничестве. Председатель перечисляет для присяжных статьи, по которым он был осужден.

И тут впервые Ландрю позволяет себе возмутиться. Он вскакивает с места и восклицает, выставив вперед свою черную бороду:

— Вы не имеете права! Я за все заплатил, я отбыл наказание! Упоминание о прошлых судимостях может вызвать у присяжных предубеждение против меня!

В 1914 году Ландрю снова судили, уже за более крупную аферу, и приговорили к четырем годам тюрьмы, но на этот раз заочно, так как он успел скрыться. Тем временем его отец, доведенный до отчаяния поведением сына, повесился в Булонском лесу. С тех пор Ландрю жил под вымышленными именами: Диар, Пети, Фремье, Дюнон, Гийе… Именно в ту пору он и дал свое первое брачное объявление.

Что случилось дальше, мы знаем. Однако далеко не всем известно, что в течение этих и последующих лет Ландрю продолжал регулярно навещать в Клиши свою законную жену и детей, которым дарил личные вещи и даже предметы мебели, некогда принадлежавшие исчезнувшим женщинам.

Председатель доходит до пресловутого черного блокнота. Когда Ландрю просят объяснить, что за десять женских имен в нем значатся, он отвечает без малейшего замешательства:

— Такие записи ведет каждый коммерсант. Это список лиц, с которыми я заключал торговые сделки. Здесь не кроется никакой тайны. Странное дело: достаточно человеку исчезнут, как все воображают, что он мертв! Но ведь этот список не сопровождается, например, такими словами: «Нижеподписавшийся Анри-Дезире Ландрю удостоверяет, что им убиты…»

— Вы правы, так было бы намного проще, — замечает председатель под дружный смех зала.

— Вы пытаетесь представить дело так, будто это список жертв, — продолжает Ландрю. — Но ведь могли быть и другие, не внесенные в блокнот.

Смешки смолкают. От одной мысли о такой возможности пробирает дрожь. Ландрю выбрал смелую манеру поведения, которой будет придерживаться до самого конца процесса. Своими непринужденными, дерзкими репликами он попеременно то вызывает в зале смех, то сеет сомнение, то пробуждает беспокойство. Ему не всегда удается быть убедительным, Однако его самообладание поистине великолепно. В каком-то смысле он выдающийся актер.

Однако председатель явно не расположен играть роль легковерного зрителя. Он ставит вопрос иначе:

— Все женщины, с которыми вы познакомились по объявлениям, легко были найдены, кроме этих десяти. Какого рода дела вы с ними вели?

— Шла война, господин председатель. В стране имелись разоренные области, где после заключения мира мог возникнуть большой спрос на мебель. Поэтому мне пришло в голову заняться скупкой движимого имущества. И я подумал, что с наибольшей вероятностью моими клиентками могли бы стать Одинокие немолодые женщины.

Ландрю не случайно упирает на то, что события, о которых идет речь, происходили во время войны. Осмыслить до конца его «деятельность» невозможно, если забыть, что она разворачивалась между 1914 и 1919 годами, когда миллионы мужчин были мобилизованы и гибли на фронте и, следовательно, миллионы женщин пребывали в одиночестве. В то время па десять женщин приходился в лучшем случае один мужчина брачного возраста. Учитывая это, легко понять поразительный успех матримониальных объявлений Ландрю. На брачном рынке мужчина был в дефиците, и Ландрю этим воспользовался.

Вместе с тем, живя под чужим именем, он имел возможность представляться своим новым знакомым как беженец с севера, каких в парижском округе было тогда не менее десятка тысяч: без жилья, без семьи, часто без документов. История, которую он рассказывал, звучала весьма правдоподобно, вызывая сочувствие у сердобольных людей.

И наконец, еще одно важное обстоятельство: иа протяжении всех военных лет примерно половина французских полицейских находилась в действующей армии, а остальные занимались, главным образом, борьбой с дезертирством и со шпионажем. От родственников исчезнувших женщин, разумеется, поступали заявления, но их некому было рассматривать. И только когда полицейская машина снова заработала нормально, Ландрю был арестован на улице Рошешуар.

Итак, Ландрю утверждает, что он торговец мебелью. Председатель спрашивает:

— Почему вы искали клиенток при помощи брачных объявлений?

Ландрю скромно улыбается и пожимает плечами: — Маленькая коммерческая хитрость, причем вполне невинная! Это льстило их самолюбию. В наших сделках не было ничего противозаконного. Они касались только меня и моих клиенток. Кроме того, все эти дамы… были совершеннолетними.