Знаменка (СИ)

Отступив назад, фигура разбежалась, упруго отскочив, и, проделав мощный прыжок вперед, вцепилась руками в скелет строительного крана, ловко установилась на нем, словно цирковой артист, и по-обезьяньи поползла вниз, спускаясь на землю. Убегавший ни разу не оглянулся, не посмотрел он на Власова и сейчас, явно чувствуя, осознавая победу над своим преследователем.

«Чертов закладчик! Чертов паркурщик!»

Совсем обнаглели эти закладные, думал капитан, сверля злым взглядом преступника. Уже посреди дня в людном месте схрон устраивают. А этот еще и циркач какой-то: быстрый, ловкий. Спортсмен хренов… Хорошо, что хоть он, Власов, понял, с каким типом имеет дело, совершенно случайно, но так удачно зацепив взглядом движение парня. Отец в последние годы службы поставил на контроль воронежским отделам внедрять оперативников в банды распространителей и закладчиков нелегальных партий запрещенных к обороту веществ. Юрий не понаслышке знал характерное поведение преступников, и новичков, и бывалых, промышляющих в этой сфере. Заподозрив в парне в парке нечто тревожное, капитан, присмотревшись к нему, увидел оценивающий обстановку вокруг себя взгляд, уловил быстрое движение руки с небольшим пакетиком светлого порошка и приблизился к парню со спины, когда тот уходил деланно торопливо, будто спешил на важную встречу. Парень разговаривать мирно не пожелал и дал деру. Ничего не оставалось, как пуститься за ним, пожертвовав занятиями в военной академии. Надо было позвонить в полицию. Но он, капитан, почему-то набрал своего командира, словно тот в ответе за безопасность всех центральных городских районов.

«Врешь — не уйдешь», скрипнул зубами Власов, глядя на отрывающегося от погони.

Страшно: пятый этаж, кран далеко — ему точно не допрыгнуть, ближе только строительные леса, но зацепиться за них совсем не просто. А позволить нарушителю уйти он не даст. Сбегать обратно по лестнице дольше, потеряется время. Эх, была не была. Нужно во что бы то ни стало остановить преступника.

Сердце в груди бешено стучало, било в барабанные перепонки. Ноги похолодели. Но капитан наперекор страху разбежался и вытянул руки, думая в полете ухватиться за любой выступ лесов.

Он промахнулся несколько сантиметров. Руки не уцепились за шесты и соскользнули. Сердце ушло в пятки. Не хватило воздуха, чтобы закричать. Власов скользил пальцами и ладонями, обдирая их, пытаясь удержаться хоть за что-то. Ноги в свободном полете болтались в воздухе, не чувствуя под собой опоры.

Пальцы ухватились за шест, но сила тяжести на всей скорости несла тело вниз. Капитан взвыл: он растянул руку. Сейчас сорвется: мускулы, кажется, надорваны — плечу и предплечью тяжело, кисть почти не чувствуется. Ноги не удается поставить на твердую поверхность. В ушах — лишь стук собственного сердца. Вторая рука не хочет подтягивать тело. Хватка ослабла: боль нестерпимая. Из груди вырвался крик.

Сезонов услышал вопль и задрал голову кверху. Сердце тут же упало.

— ЮРА!

Всё произошло слишком стремительно.

Власов, сорвавшись со строительных лесов, бил рукой воздух, падая прямо на строительные материалы. Пара секунд — и он рухнул на арматурные снопы, высоко сложенные друг на друга. Крик резко оборвался. Капитан скатился на землю, оставшись неподвижно лежать возле поддона. Перевернувшаяся на бок шапка валялась у крана.

Задыхаясь от ужаса, Сезонов ринулся от машины к капитану, не веря в произошедшее, отказываясь принимать, свидетелем чего он стал. Опустившись перед Власовым на колени, подполковник развернул его на спину, придерживая голову. Левой ладони стало тепло от крови.

— Юра! Юра, не отключайся! Ты слышишь меня? Юра!

Подполковник рванул кнопки на горловине его куртки, пропустил пальцы под расстегнутым воротником и приложил их к шее, прощупывая пульс на сонной артерии. Еще жив, еще держится, опасно балансирует на грани.

— Медиков сюда, срочно! — с нажимом крикнул Сезонов, подняв голову. Младший спецназовец, бежавший вслед и оставшийся с подполковником, кивнул, быстро набирая на мобильнике номер «скорой».

— Юрий Виталич, что ж ты так, держись, родной. — Сезонов сорвал с себя шерстяную шапку, одной рукой скрутил ее валиком и подложил Власову под голову. Вторая рука продолжала лежать на шее: нужно быть уверенным каждую секунду, каждый миг, что капитан не сдается, борется за жизнь. Рядом спецназовец, дозвонившись до медицинской службы, называл место трагедии. Подполковник, чувствуя, как в груди сердце несется со скоростью паровоза, загнанное в страхе за жизнь Власова, осмотрел его внимательнее. Открытых переломов, опасных и неестественных вывихов нет. Страшно, если он получил серьезные закрытые травмы: раздробил кости либо произошло внутреннее кровоизлияние. Лучше не думать. Дождаться бы медиков. Пусть они поторопятся!

— Несите аптечку, живо! — крикнул младшему офицеру Сезонов, уловив, как пульс Власова начал нехорошо сбиваться. Мужчина помчался назад к автомобилю.