Знамя над рейхстагом

Через несколько минут мы сели в машину и в сопровождении взвода автоматчиков помчались по разбитым, словно вымершим улицам. С неба сочился серый, жидкий рассвет. Сырой холодный ветер прорывался за воротник шинели. Путешествие наше было недолгим. Минут через восемь машина остановилась. Дальше пришлось идти переулками, в которых притаилась предутренняя мгла, на редкие звуки выстрелов. Встретившийся солдат провел нас на НП разведчиков.

С чердака полуразрушенного дома хорошо были видны мост, канал и баррикада вдоль него. На асфальте темнели неподвижные пятна - тела сраженных пулями бойцов. Мост был пуст. А за ним, на той стороне, просматривались позиции вражеских орудий, поставленных на прямую наводку.

Картина, в общем-то, становилась ясной.

- Были на мосту? - обратился я к разведчикам.

- Так точно, товарищ генерал, были, - ответил черноглазый сержант - он тут оставался за старшего.

- А кто еще туда ходил?

- Наши саперы. Они мост разминировали, прикидывали, как укрепить его. Немец-то подорвал, да не до конца. Все на соплях, то есть, извините, на рельсах трамвайных держится. Пехота пройдет, а артиллерия и танки - нет.

- А соседи не пытались мост захватить?

- Как же, пытались. Только немец их сразу же оттуда шуганул. Когда мы подошли, их уже там не было.

- А "языка" брали? Кто тут оборону держит?

- Был "язык". В обороне находится учебная рота запасного пехотного батальона и боевые группы фольксштурма. Всего человек четыреста. За мостом - семь орудий на прямой наводке. В поддержке - два тяжелых дивизиона. Танков нет. А пулеметов много. Огневые точки и на той стороне, и здесь, на баррикаде. Мы их позасекали. Сейчас продолжаем наблюдение.

- Хорошо, товарищ сержант, - вступил в разговор Переверткин. Занимайтесь своим делом. У вас есть боец, который проведет нас на энпе сто семьдесят первой дивизии? Пошли, Василий Митрофанович.

Дворами и переулками пробрались мы в дом, до которого было метров двести. Правда, там оказался не дивизионный, а полковой НП. Семен Никифорович приказал вызвать Негоду. Тот явился быстро, чувствуя, что его ждет разговор не из приятных.

- Поторопились с докладом - полбеды, - взялся за него Переверткин. Но почему потом не доложили, что не взяли моста?

- Сил не хватило удержать, товарищ генерал. Люди кровью заливались. Решил с атакой до утра повременить.

- Не о том речь! Я спрашиваю: почему не доложили, почему меня в заблуждение ввели?..

Дело кончилось тем, что Негоде было приказано отвести дивизию восточнее, к гавани Вестхафен, образованной слиянием каналов Фербиндунгс и Берлин-Шпандауэр. Весь северный берег Фербиндунгс-канала входил теперь в полосу сто пятидесятой.

В заключение командир корпуса сказал мне:

- Форсируете канал - будете наступать через Моабит на юг, к Шпрее. А там, не исключено, на восток повернем, к центру города. Понятно?

Куда уж понятнее! Теперь перед нами открывалась хоть какая-то надежда принять участие в штурме сердца Берлина, где расположены посольства, правительственные учреждения, имперская канцелярия, рейхстаг.

Переверткин уехал, приказав начать форсирование в полдень. С моей просьбой дать отсрочку для более основательной подготовки он не согласился. Я направился на НП к Зинченко, находившийся по соседству, в том же доме.

- Как на ту сторону перебираться будем? - спросил я Федора Матвеевича.

- Думаю, товарищ генерал, после того как полковая артгруппа подавит орудия прямой наводки и огневые точки за мостом, пустить в атаку второй батальон. За ним пойдет первый. Он потом, в Моабите, выдвинется вперед. Как возьмем мост и саперы укрепят его, переправим средства усиления: артиллерию, танковый батальон и батарею самоходок.

- В принципе верно, - согласился я. - Только про баррикаду не следует забывать. Дай огня и по ней. Выдвини против нее танки и самоходки. И пулеметные точки на той стороне обработай.

- Ясно, товарищ генерал, учту.

- К двенадцати успеешь подготовиться?

- Трудно. Артиллерия еще не пристреляется. Но раз надо, - значит, надо. Начнем в двенадцать.

Пожелав Зинченко удачи, я отправился к Мочалову. Ему предстояло переправляться на подручных средствах - в полосе полка не было мостов. Но зато и неприятельская оборона здесь не представляла столь серьезной преграды. К тому же Мочалов должен был форсировать канал после того, как 756-й полк возьмет мост и скует противника боем на южном берегу.

674-й полк я решил переправлять вторым эшелоном.

Покончив с этими делами, можно было и вздремнуть часок на своем НП время позволяло. Но прежде чем прилечь, я сделал еще одно распоряжение:

- Товарищ Артюхов, отправь Знамя, предназначенное для водружения на рейхстаге, в полк к Зинченко. Думаю, это повысит дух.

Начальник политотдела понимающе кивнул головой...

Двадцатиминутная артиллерийская подготовка, казалось, смела с лица земли все огневые точки противника. 2-й батальон 756-го полка во главе с капитаном Боевым пошел в атаку. Но тут пулеметы и орудия противника ожили и обрушили на стрелков шквал огня. Направляющая рота залегла на небольшой площади перед мостом.