Знание-сила, 1997 № 01 (835)

Два этих направления имели революционные следствия: они проложили путь к установлению структуры ДНК и расшифровке первичной структуры — последовательности аминокислот в белках. (Не говоря уже о таких вещах, как поиск и выделение антибиотиков, анализ продуктов обмена веществ, и прочем.) После войны нобелевские премии за работы, основанные на хроматографическом методе, получили Мартин и Синг (1952) и Сэнгер (1958 и 1980). А на самом деле, из-за отмеченной универсальности метода его использование — условие успеха многих других работ, удостоенных нобелевских премий.

Жизнь М. С. Цвета представляется иллюстрацией важного для мена вывода: в существенной степени причины трагических судеб выдающихся исследователей — пионеров Нового знания — лежат внутри научного сообщества, обусловлены, если говорить резко, безнравственностью, отсутствием высоких этических норм взаимоотношений между исследователями разных поколений и разного общественного положения.

Такая этическая ущербность отнюдь не является специфическим свойством российского научного сообщества. Во всех странах ситуация не только была, но и остается аналогичной. Достаточно вспомнить реакцию на работы Питера Митчелла, автора хемиосмотической теории окислительного фосфорилирования (Нобелевская премия 1978 года), вынужденного многие годы заниматься «самиздатом»: его статьи не принимали научные журналы.

Проблемы научной этики — важнейшая тема.

Если бы О. Ю. Шмидт не запретил публикацию книги Чижевского и М. М. Завидовский не поделился с НКВД своим (искренним) отрицательным отношением к работам Чижевского...

Если бы А. С. Фаминцыиу удалось преодолеть резко отрицательные отзывы К. А. Тимирязева и поддержать М. С. Цвета... У меня нет документальных подтверждений устойчивой легенды, сохранявшейся в воспоминаниях старых сотрудников Московского университета. Они рассказывали о резко и активно отрицательном отношении великого К. А. Тимирязева к работам М. С. Цвета.

• Дом на Калитинской улице в Воронеже, где М. С. Цвет жил в последние свои годы.

Тимирязев был выдающимся исследователем, но в еще большей степени выдающимся пропагандистом и популяризатором науки. Его книги и очерки, посвященные жизни растений, природе фотосинтеза, биографиям великих биологов, эволюционной теории Дарвина, оказали чрезвычайно сильное и положительное влияние на несколько поколений жителей России. Ему поставлен памятник в центре Москвы. Его именем названы улицы и учебные заведения («Тимирязевская сельскохозяйственная академия»).

Правда, эти почести в значительной степени вызваны его безоговорочной поддержкой власти большевиков. он был «канонизирован» после того, как послал Ленину с дарственной надписью свою книгу «Наука и демократия» и получил в ответ письмо с благодарностью «за... кишу и добрые слова. Я был прямо в восторге, читая Ваши замечания против буржуазии и за Советскую власть» (письмо Ленина пришло 27 апреля 1920 года, а 28 апреля Тимирязев умер).

Почти нет документов. Но вместе с тем... Тимирязев всю жизнь занимался хлорофиллом. Но когда в 1910 году в Варшаве вышла книга Цвета о результатах исследовании хлорофиллов при помощи хроматографического метода, Тимирязев откликнулся на нее лишь злой филиппикой, где содержались упреки Цвету по частному, мелкому поводу, но совершенно игнорировалось главное направление его исследований и его результаты.

После войн и революций наступила разруха. Начался голод. Не было дров. Печи топили мебелью и книгами. По инициативе М. Горького для спасения интеллектуальной элиты страны была создана Центральная комиссия по улучшению быта ученых. Комиссия определяла, кому следует выделить продовольственный паек и дрова. В упомянутой легенде утверждалось, что против выдачи пайка М. С. Цвету возразил Тимирязев: Цвет не был сочтен важным для государства. В Воронеже, тяжело больной, без пайка... Так ли все было?

По возрасту Цвет вполне мог дожить до времени триумфа хроматографии. В 1942 году ему было бы всего семьдесят лет! Россия упустила возможность иметь еще одного нобелевского лауреата. •

В следующем номере рассказ о Э. С Бауэре.

Прошлое в настоящем.

• Знаменитый «Московский дворик» написан В. Д. Поленовым в 1878 году.

Конечно, самого «дворика» уже нет, но церковь, изображенная на заднем плане картины, сохранилась до наших дней, и читатель может увидеть ее в Спасопесковском переулке, выходящем на Арбат. Сейчас храм Спаса Преображения на Песках реставрируется.