Читаем Знание-сила, 1997 № 04 (838) полностью

Организмы, которые мы интуитивно (и совершенно правильно) воспринимаем как низшие, обладают почти неограниченными приспособительными возможностями, но приспособление дается им путем огромных потерь. Высшие организмы могут называться так не потому, что они сложнее или эффективнее, или ближе к нам, а потому, что платят меньшую дань смерти.

Лестница природы возникла потому, что и одноклеточные водоросли, и люди способны к устойчивому существованию в пространстве и времени, но первые существуют за счет производства огромного числа почти идентичных копий, большая часть которых неизбежно гибнет до естественного завершения жизненного цикла, образуя «отходы производства», тогда как вторые стремятся сохранить каждое индивидуальное существование и не допустить «отходов» (если не считать рецидивов стратегии одноклеточных в регрессивные периоды войн и революций).

В биосфере непрерывно происходит отмирание, обесценивание живой энергии — производство энтропии. Прогресс, как и в любой развивающейся системе, заключается в сокращении производства энтропии. •



СЕНСАЦИЯ

Александр Семенов

Четвертое, пятое... шестое?


К трем известным со школы состояниям вещества — твердому, жидкому и газообразному — наука не столь давно добавила еще два: нейтронное и плазму.

Список, однако, не исчерпан — природа изобретательна и совсем недавно полку состояний прибыло.



Частицы с полу целым спином называют фермионами.

В июле 1995 года физики из Колорадо объявили о создании нового состояния вещества, которое называется конденсатом Бозе—Эйнштейна. Была лишь одна сложность: они узнали о новом веществе но некоторым косвенным признакам и не видели его воочию. Год спустя группа под руководством Вольфганга Кеттерле из Массачусетсского технологического института повторила результат коллег с фантастической наглядностью.

В начале двадцатых годов Альберт Эйнштейн и совсем молодой индийский физик Сатисндра Нат Бозе пришли к выводу, что некоторые газы, если их хорошенько заморозить — до миллионной доли градуса Кельвина,— теряют свойства газа и ведут себя, как нечто единое. Если говорить в терминах квантовой механики, волновые функции частиц (математическое представление их положения и других параметров) все больше расплываются, пока не перекроются полностью друг с другом. У элементарных частиц никогда нельзя точно определить координату и импульс, а лишь с некоторой вероятностью. Волновая функция — это и есть вероятность для частицы иметь какое-то значение координаты и импульса.

Все элементарные частицы обладают спином — собственным вращательным моментом. Они похожи на маленькие волчки и их поведение сильно зависит от величины этого самого спина. Компанейски ведут себя только частицы со спином единица — фотон, к примеру. Те, у кого спил не целый, а половинка, как у электрона, на такое единодушие никогда не способны. Наоборот, они просто не могут выносить друг друга — занимать одно и то же место в пространстве. Частицы с полуцелым спином называют фермионами. А бозоны (те, что подчиняются статистике Бозе—Эйнштейна) стремятся в коллектив и только тепловое движение мешает им зажить дружно. Конденсацией же это явление называется по аналогии со слипанием при охлаждении капелек пара в жидкость.

Больше семидесяти лет красивую гипотезу не удавалось проверить, поскольку никто не мог охладить газ до столь низкой температуры. Но в 1995 году группа физиков под руководством Эрика Корнелла из американского Национального института стандартов и технологии и Карла Бимана из Колорадского университета удалось выполнить эту задачу при помощи комбинации магнитных полей и лазерного луча. Они охлаждали рубидий до тех нор, пока около двух тысяч его атомов не слиплись в нечто единое.

Физики использовали крошечный шарик рубидия, который окружало облачко его диффузных паров. Они охладили шарик и пары до ста семидесяти миллиардных долей градуса, а потом дошли до двадцати миллиардных градуса. Это в триста раз меньше, чем было когда-либо достигнуто в других лабораториях, — абсолютный рекорд температуры!

Атомы в конденсате объединены в нечто целое, как взвод солдат, подчиняющихся приказу невидимого командира.


• Пики на рисунке отражают три последовательных состояния пяти миллионов атомов натрия при их охлаждении до миллиардных долей градуса. Самый правый пик — холоднее всего.


Перейти на страницу:

Похожие книги

100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе
100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе

На споры о ценности и вредоносности рока было израсходовано не меньше типографской краски, чем ушло грима на все турне Kiss. Но как спорить о музыкальной стихии, которая избегает определений и застывших форм? Описанные в книге 100 имен и сюжетов из истории рока позволяют оценить мятежную силу музыки, над которой не властно время. Под одной обложкой и непререкаемые авторитеты уровня Элвиса Пресли, The Beatles, Led Zeppelin и Pink Floyd, и «теневые» классики, среди которых творцы гаражной психоделии The 13th Floor Elevators, культовый кантри-рокер Грэм Парсонс, признанные спустя десятилетия Big Star. В 100 историях безумств, знаковых событий и творческих прозрений — весь путь революционной музыкальной формы от наивного раннего рок-н-ролла до концептуальности прога, тяжелой поступи хард-рока, авангардных экспериментов панкподполья. Полезное дополнение — рекомендованный к каждой главе классический альбом.…

Игорь Цалер

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее