Знание-сила, 1999 № 02-03 (860,861)

У таких матерей дети несчастны. Бежав с Парисом, Елена оставила девятилетнюю дочь Гермиону. Проведя в Трое около двадцати лет («Илиада», XXIV), Елена родила Парису сыновей Бунома, Агана и Идея. Все они в детстве погибли под упавшей на них крышей. Недаром матерью Елены называли еще Немезиду, богиню возмездия. Чтобы Парис не охладел к ней, Елена применяла приворотное средство: терла камень о камень, из которого при этом сочился сок, похожий на кровь. Версия о жертвоприношениях, какую пробует развивать Грейвс, отпадает. На Елену в Трое и без того косились. Она могла растирать и давить на камне свое растение и поить вином с возбуждающим средством усталого и теряющего мужество Париса.

Потом Парис погиб. Стрела пробила глаз, но врачевательница Энона, у которой прежде что-то с ним было, так ненавидела Елену, что тянула с помощью, а когда согласилась, было уже поздно.

Елена перешла к брату Париса Деифобу. Любила ли она его? Сомнительно. К Парису она давно охладела: до или после того она пыталась бежать, дозорный поймал ее, когда она привязывала веревку к зубцу стены. У нее бессонница, скорее всего она неумеренно употребляет свою коноплю. В ночь гибели Трои Елена одна не спит и лежит со светом, ее светильник помаргивает ахейцам, как маяк.

Троя пала. Менелай, прихватив на подмогу лучших, в смертельной схватке с Деифобом остался жив. Невредима оказалась и власть Елены над ним. Это единственное везение Елены.

Но есть и другой рассказ, согласно которому расправиться с Деифобом помогла она сама, вонзив нож ему в спину. Это поколебало желание Менелая расправиться с ней. К сожалению, звучит весьма правдоподобно.

«Хэппи энд»: Елена и Менелай, пройдя через ужасные испытания морем и долгими «одиссеевскими» приключениями на опасной дороге домой, благополучно возвращаются в Спарту и в самой симпатичной из многих версий доживают век в холе и уюте. Менелай превращается в говоруна, типичного старика-ветерана. Елена не расстается с непентесом.

Жили они долго и несчастливо. И, похоже, умерли в один день.

ПСИХОЛОГИЯ ПОВСЕДНЕВНОСТИ

Софья Тарасова

У некоторых возбудимость – в характере

Есть у меня один приятель, про которого мало сказать «импульсивный». Нет, он совершенно неуправляемый. Вот только вчера он поругался с начальником на очередной своей работе. Повод, кстати, был пустячный. Шефа не устроила чрезмерная болтливость подчиненного. Другой бы извинился, и инцидент был бы исчерпан. Но только не мой знакомый. Как вы думаете, что он сделал? Тут же написал заявление об уходе. А ведь у него жена и маленькая дочка.

Эта ситуация всерьез задела меня как профессионального психолога. Как же так, почему не действуют никакие рациональные доводы? Искушенный читатель, конечно, скажет: «А что тут сложного? Все дело в темпераменте. Родился человек таким импульсивным». И будет в принципе недалек от истины. Действительно, есть врожденные черты, которые ведут к недостаточной управляемости. Плюс неудачное воспитание. И готово то, что немецкий классик психиатрии Карл Леонгард назвал в свое время возбудимой личностью. Главное для такого человека не логика и благоразумие, а сиюминутные влечения и побуждения. Леонгард говорит даже о патологической власти влечений.

Возбудимость лепсо переходит в агрессивность. Если контроль отсутствует, кулаки легко пускаются в ход. Сила есть – ума не надо. Впрочем, агрессия может бьпъ и вербальная: «Реакции возбудимых личностей импульсивны. Если что-либо им не нравится, они не ищут возможности примириться, им чужда терпимость.., и в мимике, и в словах они дают волю раздраженности, открыто заявляют о своих требованиях или же со злостью удаляются».

Возбудимые личности раздражительны, но это раздражительность особого характера. Вспомним другую типологию. Моя сестра Маша – холерик. Любой пустяк типа порванных в толпе колготок способен вызвать ее гнев. Но смотришь – через минуту она уже сияет улыбкой: реакция прошла, злости как не бывало. Вспыльчивость же возбудимого человека, согласно Леонгарду, более тяжеловесна, эмоция сильней и продолжительней.

Вызывает изумление полное отсутствие самоконтроля у людей такого типа. Нередко они попадают на скамью подсудимых. Их преступления бывают крайне жестокими. Но это не природная жестокость; к насилию их побуждает аффективное напряжение или стресс. «В спокойном состоянии эти люди отличаются привязчивостью, заботятся о своих детях, любят животных и нередко готовы оказать любую помощь. Эти добрые чувства социального порядка у них точно так же, как и дурные, не испытывают торможения. Однако социальный долг высшего порядка для них, в общем, чуждое понятие». Это очень похоже на моего уволившегося приятеля. Принятое в нормальном состоянии решение спокойно работать и зарабатывать деньги для семьи свел на нет первый же приступ эмоционального возбуждения.