Знание-сила, 1999 № 05-06 (863,864)

Как видим, вмешательство в югославский кризис мирового сообщества становилось со временем все более явным, неизбежным, необходимым. Распад Югославии как бы подводит черту под эпохой Версаля и Ялты.

Об одном противоречии, взорвавшем эту эпоху, много говорят и пишут: это противоречие между правом наций на самоопределение и нерушимостью государственных границ, проведенных Второй мировой войной. Есть еще одно противоречие, которое мы забираем с собой в XXI век.

Уроки Освенцима и Гулага были усвоены Западом: он стал очень серьезно относиться к соблюдению прав человека. Конечно, гуманизация жизни – это прекрасно. Осталось ответить на несколько иных вопросов: как забота о правах человека соотносится с государственным суверенитетом и невмешательством во внутренние дела?

Мертвый Ипр

Александр Кустарев

Война после войны

Версальский мир был чем-то вроде шарнира, который соединил две мировые войны, определившие историческое лицо XX столетия. Сейчас, когда пыль от этого вулканического взрыва, кажется, наконец-то улеглась, мы смотрим на недавнее прошлое с возрастающим удивлением и непониманием; у нас есть все основания сказать: нет, этого не могло быть! Неужели между народами могут существовать какие бы то ни было разногласия, ради которых стоило бы так истязать себя и друг друга и нагромождать такую гору развалин и трупов? Подобные происшествия ставят человеческий разум в тупик.

Есть две возможности выйти из тупика. Во-первых, можно предполагать, что это было стихийное бедствие. Вроде «черной смерти» в XIV веке. Ответный удар природы по зарвавшемуся Адаму – демографическая или экологическая коррекция. Во- вторых, можно предположить, что в 1914 году люди, принимавшие ответственные решения, просто не могли себе вообразить, какого джина они выпускают из бутылки. Не то чтобы они были не на уровне своих задач. Скорее, это в принципе было за пределами человеческих возможностей. Люди представляли себе войну в образах прошлой эпохи. А на дворе была уже другая эпоха. Американский историк-социолог Барнс в свое время говорил, что история представляет собой серию культурных лагов (запаздываний – cultural lags). Можно думать, что Большая война могла произойти по причине такого очередного лага.

Две эти гипотезы, правильные или нет, порадуют сердце сциентиста. Стилистически они вполне укладываются в одну корзину с теорией эволюции или исторической геологией, например. Но они будут нам всегда казаться недостаточными, потому что они обесчеловечены. Как бы Большая война ни была похожа на извержение Кракатау или Всемирный потоп, в отличие от них это была не просто катастрофа, но рукотворная (man-made) катастрофа, и чтобы лучше ее понять, надо присмотреться к людям, раз уж это их рук дело. Я имею в виду не персонажи-индивиды, а людей в собирательном смысле – социальные характеры. Или, иными словами, коллективные субъекты истории и их культуры.

Политическое руководство в Европе к началу XX века оставалось в руках старого земельного класса. Три элемента его культуры были благоприятны для войны. Во-первых, этот класс с феодальных времен был военизирован, культивировал в себе военные доблести и видел в войне естественную реализацию своего предназначения и потенциала. Выйти на тропу войны было для него так же естественно, как для современного янки купить автомобиль. Во-вторых, этот класс культивировал понятие сословной чести и дуэли как способа ее защиты. Помимо укоренившихся стереотипов поведения, у земельного класса были также и некие реальные интересы, зашита которых предполагала контроль над территорией, поскольку реальной ценностью для земельного класса было земельное владение.

Новый денежный класс был избавлен от этих обременительных культурных предрассудков и представлял себе реальные ценности в гораздо более абстрактной форме – в форме банковских счетов. Ему война была не нужна. Буржуазия предпочитала с самого начала решать конфликты не на полях сражений, а на коврах офисов. Не со шпагой, а со счетами в руках. Но на дворе была уже капиталистическая конкуренция, то есть конкуренция за источники сырья, рынки сбыта и мировые пути-лороги. Главным агентом конфликта был частный капитал.

Для войны нужны конфликт и милитаризм. Их обеспечивали аристократия и буржуазия. Но для войны еще нужны армии. Проблема армий становилась все серьезнее по мере роста масштабов и длительности военных действий- Уже ни вассальных дружин, ни наемников не было достаточно для войн нашего столетия. Большая война шла за мировое господство. На эту войну нужно было мобилизовать народы. А народы воевать не любят. Простому человеку есть чего терять – собственную жизнь. Чего ради?