Знание-сила, 1999 № 05-06 (863,864)

Игроки азартные: склонны к повышенному риску. Редко просчитывают ситуацию, выбирают наугад, полагаясь на собственное чутье, на советы знакомых, на астрологические прогнозы. С повышением курса и возрастанием риска все больше «заводятся». Возникает привязанность к игре, зависимость от нее, похожая на наркотическую. Постоянный страх, нервозность. Некоторых азарт перевел в разряд «чрезвычайников», потерявших не только все деньги, но и квартиры. «Даже если ты выиграешь чемодан денег, то полтора часа на него дома смотришь, а потом снова к Мавроди несешь». Профессионалы: никогда не играют «на последние», игра для них – заработок. Чем быстрее растет курс акций, тем они осторожнее; особенно активны в дни паники и сразу после обвала курса: пока все пребывают в шоке, они делают свои деньги на нестабильных ситуациях. Почти всегда поступают противоположно тому, что делает толпа: все «сбрасывают» – они покупают; все покупают – они «сбрасывают». Имитаторы: основная масса вкладчиков. Прислушиваются к мнению профессионалов, но поддаются и азарту; действуют чаще всего «как все», легко внушаемы, скопление людей вызывает у них чувство защищенности:

«Мы Кремль взорвем, если прикроют АО МММ». Перекупщики и биржевики; относительно организованные для финансового предприятия люди, постоянно занимаются спекуляцией. Стремятся контролировать ситуацию, обрастают связями в охране, на бирже, покупают гарантированные места в очереди.

Периферия: наблюдатели – ждут подходящего момента, чтобы вступить в игру или вернуть деньги за старые акции, а пока приезжают посмотреть. послушать; также люди, для которых здесь новое место отдыха, неформальный клуб, тусовка. Они постоянно толкутся возле очереди. Льготники: вчерашние игроки, ныне обманутые вкладчики, стоят в отдельных очередях на получение компенсаций. Основной поток льготников – пенсионеры и инвалиды; другой поток – чрезвычайники, продавшие свои квартиры, перенесшие пожар или смерть родственников, не имеющие денег на Операцию или на билет домой.

Активисты: организаторы и участники всевозможных петиций, выступлений в защиту обманутых вкладчиков. Сами не играют, но многие держат старые акции.

Мелкие вкладчики, позже наблюдатели: в основном пенсионеры и люди предпенсионного возраста, а также активные женщины средних лет. Профессионалы и серьезные любители: мужчины молодого и среднего возраста, рабочие, интеллигенция, сотрудники коммерческих фирм.

В очередях молчаливы, к собраниям и митингам равнодушны, в проигрыше склонны винить самих себя.

ЧЕЛОВЕК ТОЛПЫ

Механическое скопление людей в одном месте, ну хотя бы в метро, где различия между ними стираются и все ведут себя примерно одинаково, еще в начале века философы назвали массой и объявили одним из главных персонажей современности. Такие скопления людей случались, разумеется, и раныпе, но современные мегаполисы превратили их в повседневность: «могучие социальные агрегаты» возникают здесь в считанные минуты. И тут же распадаются.

Или не распадаются, когда перебои с транспортом, например.

Особый тип массы – публика. Теперь людям не обязательно находиться в одном месте одновременно и в большом количестве, чтобы думать, чувствовать и вести себя как масса, достаточно включить телевизор. Конечно, одни предпочитают латиноамериканские страсти, другие ночами смотрят Бергмана, но программа «Время» уравнивает всех. И многие передачи работают на такое уравнивание: обязательно есть академик, фрезеровщик и мелкий служащий, которые с одним и тем же нетерпением ждут чего- нибудь из жизни животных или киноактеров, смеются и вздыхают в одних и тех же местах. И хотя они никогда друг с другом не встретятся, они составляют тело одной социальной общности, пусть аморфной и размытой. Коллективное сознание и коллективное бессознательное рождено и транслировано через них, благодаря им.

Когда же публика выйдет на улицу и по каким-то причинам образует скопление, она способна превратиться в толпу Это высший и законченный тип массы. «Это уже не механическое, а органическое скопление, в котором физическое единение дополняется внутренним единством и закрепляется в однообразном коллективном действии».

«Толпа смяла его, бросившись к выходу; дети плакали, женщины визжали…» Или так: «Вдруг в толпе кто-то крикнул: «Бей его! Это они заразу переносят (отравили наши колодцы, съели нашу колбасу, разрушили нашу державу)!» Глаза, лица, затылки налились кровью, все подхватили: «Бей!Бей!». Кто-то первый ударил, сбил с ног…»

Ну и так далее. Что-то древнее, звериное, из кино или из исторического романа. При чем тут МММ? Почему очередь в ее пункты – толпа, а очередь в Ленинскую библиотеку – не толпа?

Очередь акционеров МММ стала толпой не сразу и не случайно. Стала ею в тот, очевидно, момент, когда объединенные едиными чувствами и стремлениями люди в этой очереди начали вести себя так, как никогда бы не поступили в одиночку. То есть когда очередь превратилась в единый организм со свойствами, которых нет и не было в отдельных составляющих ее людях.