Знание-сила, 1999 № 05-06 (863,864)

Что там рассуждать, иду в шумаковский институт, потому что там после трехлетнего перерыва снова взялись испытывать новое поколение искусственных сердец, и снова появились долгожданные пациенты – телята. Напомню: когда сам Шумаков в 1975 году впервые имплантировал теленку собственное институтское искусственное сердце «Поиск-1», это была мировая сенсация. Теленок прожил 12 часов. Потом телята жили-поживали, пожевывая свой комбикорм, уже по полсотни суток, а в 1984 году рекордсмен среди них прожил 102 дня. Это было время самых радужных надежд, тем более в середине семидесятых заработало советско-американское соглашение по проблеме «Искусственное сердце», начался интенсивный обмен специалистами, научными идеями, насосными устройствами, системами управления, и, без преуменьшения, много чего полезного можно было позаимствовать и у нас. Координатором программы с американской стороны был ныне всероссийски известный профессор Майкл деБейки, а с советской – Валерий Шумаков.

Вершиной нашего успеха было клиническое применение «Поиска» на семнадцати пациентах у нас и в Польше. Это были люди, ожидающие донорского сердца для пересадки, а ИС служило им «мостом», «бриджем» на время, пока свое сердце полностью отказало. Казалось бы, сотням таких пациентов пришло долгожданное спасение. Но… Вместе с научным этапом кончилось и дальнейшее внедрение наших ИС в повсеместную клинику. Чтобы дело не заглохло в центре, надо подогревать его и на Камчатке, и в Сибири, где мается основной контингент больных. А в нашей советско-фасадной системе это не было принято.

В последние годы госфинансирование программы прекратилось, она, по существу, ликвидирована. Крупнейшие технически продвинутые соисполнители вроде авиационных КБ по этой же причине отпали, распустив свои специальные отделы супермедтехники. Мир между тем насыщают искусственные сердца признанных зарубежных фирм. Еще в 1986 году пациент протянул 620 дней на «Джарвике». Крохи с этого пиршества передают и элитным российским центрам. Президенту на случай чего во время операции привезли вспомогательные желудочки «Новакора», автономную систему, с которой сердечник в Европе и Америке по году- два ждет донорского сердца для пересадки дома, где сутки пребывания стоят лишь 100 долларов, против полутора тысяч госпитальных.

Мне тоже довелось посмотреть и пощупать этот спасительный прибор при знакомстве с хирургической бригадой Рената Акчурина. В кейсе-чемодане серебристого металла пара белых пластмассовых желудочков, точь-в- точь похожих на электробритву «Харьков». На отдельной тележке – наружный сервис: компьютер управления, монитор контроля – это остается в клинике, на глазах у врачей. Дома с больным – блок питания, аккумуляторные батареи, которые меняются и подзаряжаются от сети. Вся проблема больного – следить за зелеными индикаторными лампочками: четыре – полная зарядка, гаснут – подзаряжай. В инструкции есть даже абзац, снимающий все тревоги: если сердце совсем остановится – не волнуйтесь, голубчик, у вас есть 30 секунд для самоличного подключения запасной батареи…

Огромным успехом института Бакулева год назад было вшитие аналогичной системы первому своему пациенту, отправленному со вспомогательным сердцем домой. Чуть раньше два шумаковских пациента установили мировой рекорд ожидания донора на стационарном «Метринике» – аж до 55 дней. Это система, «привязанная» шлангами к внешнему центрифужному насосу, «тумбочке», считается сейчас самой простой и надежной в мире, как танк «Т-34». Куплена также стационарная пневматическая система обходного сердца «Медас» с компьютерным управлением у немецкой фирмы – так что выбор появился.

Но мой вопрос академику Шумакову пока касается другого выбора. Реконструктивная операция, устраняющая пороки, искусственное механическое сердце, донорское замененное или, наконец, клонированное, а то и выращенное в специальной донорской свинье – что победит в будущем, какой выбор окажется окончательным?

В свойственной ему хмуроватой манере Валерий Иванович ответил довольно неожиданно, но логично. Что дела сердечные никогда не будут решены с помошью массовых технологий, одним методом для всех. Что каждый случай индивидуален и сложен, и подводить его под стандартное решение губительно. Одному предпочтительней сделать даже несколько операций, если мышца работает в полную силу, шунтировать сосуд или залатать перегородку, но оставить собственное сердце. Другому – заменить на донорское. Третьему – комбинированный вариант: свое с технической поддержкой. Каждый человеческий организм будет всегда очень чутко реагировать на малейшие нюансы таких вариантов, и главная задача кардиолога – точно спрогнозировать лучший.

Шумаков сильно негодует на предрассудки и лжесенсации, мутящие воду вокруг пересадки органов и тормозящие это дело в России, на неразвитость системы выявления и забора донорских органов, на отсталость и государственного, и обывательского взгляда на эту проблему.