Знание-сила, 2002 № 01 (895)

Монолог культуролога

После терактов в Нью-Йорке и Вашингтоне прошло уже несколько месяцев, но мы видим, что общество евроатлантической цивилизации оказалось не готово к осмыслению произошедшего. Люди пытаются понять качественно новую ситуацию, исходя из старых морализирующих представлений- Однако нужно сказать: то, что происходит, свершается в рамках некоторой исторической логики.

Ее можно будет понять, если посмотреть на события с иной точки зрения – развития локальных цивилизаций, или цивилизационного анализа. Есть теория – она разрабатывалась усилиями Данилевского, Шпенглера, Тойнби, Сорокина и других ученых, – которая рассматривает историю человечества как процесс возникновения, одновременного существования, диалектического взаимодействия и борьбы совокупности локальных цивилизаций.

Вот появляются цивилизации Египта, Месопотамии, Китая, потом возникает греческая цивилизация, затем римская. В каждый момент времени существует целый ряд цивилизаций: христианская (она дробится на западную протестантскую и католическую и восточную православную), исламская. Именно религии структурируют эти цивилизации. История XX века показала, что структурирующим принципом может быть еще и идеология: была попытка создать советскую цивилизацию на основе идеологии, а не религии. И есть синкретические цивилизации – китайская и индийская, где нет единого религиозного принципа. Но так или иначе, каждая цивилизация – некая целостность, отдельный космос, и каждая мыслит себя как самодостаточный, самый правильный, единственно верный мир. Территории же между цивилизациями тяготеют к тем, кто им ближе. А история человечества, сточки зрения цивилизационного анализа, видится как процесс рождения, взаимодействия и гибели цивилизаций. Они торгуют между собой, воюют, учатся друг у друга технологиям, погибают, переходят в другое качество. И так было всегда.

Цивилизации возникают тогда, когда появляется город, письменность, государство, то есть позже культуры. Сама культура, особая форма организации деятельности человека, возникает вместе с человеком в акте антропогенеза. И если культуру понимать именно как способ, благодаря которому человек выживает, то цивилизацию можно трактовать как особую стратегию жизни, возникающую на некоторой территории. Разные культуры – разные стратегии. Скажем, экстенсивная стратегия – это когда общество захватывает все новые территории, присваивает чужое. Или интенсивная стратегия. Суть ее в том, что постоянно наращивается сложность социальных и культурных структур, ищутся и находятся качественно новые решения. Разные стратегии конституируют разные цивилизации.

П. Гоген. Откуда мы? Кто мы? Куда идем?

Для цивилизаций, которые выстраиваются вокруг мировых религий, цивилизационные принципы фиксируются в религиозных догматах. Это ответы на вопросы, что есть человек, что есть жизнь человека, что есть смысл, цель его жизни, что есть общество. Что первично? Человек или общество? Сами эти вопросы заложены в природе человека. Религии находят на них свои специфические и, заметим, разные ответы. Поэтому-то и маркируют цивилизации по религиям. Ибо, отвечая так, а не иначе, конкретная религия задает некий способ жизни, который мы просматриваем на всей территории, например, исламской или христианско-православной цивилизации.

В исламе есть очень разные страны, но при всем разнообразии существует нечто общее, что их объединяет. То же и в мире христианском. Стиль, образ жизни, историческое поведение, все разнообразие искусства и быта, то, что пронизывает всю толщу бытия человека, все его самопроявления – вот что такое религия, создавшая цивилизацию.

В последнее время все чаще вспоминают известную статью С. Хантингтона «Столкновение цивилизаций и новый мировой порядок». Хантингтон фиксирует важный момент: цивилизации постоянно конкурируют между собой за два ресурса – территорию и людей. Цивилизация живет постольку, поскольку есть люди, которые ее воспроизводят. Она живет в людях, вкладывая в их сознание императив верности «своей» цивилизации.

Для русского человека в XVII веке самым страшным ругательством было: «Увидел бы я тебя в католической вере». Это значило променять веру, продать душу. Для настоя шего мусульманина стать христианином хуже, чем умереть. Цивилизация всеми силами привязывает к себе человека, выстраивая запреты, карая, – так она работает.