Знание-сила, 2002 №09 (903)

Обстановка в кабинете Зимина внушительно сказала об уровне компании – не припомню себя в подобном кресле и за таким столом. Но человек, которого я видел перед собой, уже минут через десять разговора казался мне знакомым. Подтянутый и подвижный, в глазах – ум, жестковатая насмешливость и при этом какая-то простодушность. Свободный лексикон и эмоциональная логика, стремительные ассоциации и деловитая цепкость мысли – все знакомое мне по общению с коллегами Андрея Сахарова.

Чего я не ожидал – это широты кругозора. Говорили мы с предпринимателем Зиминым и о Сахарове, и о противоракетной обороне, и о научно-популярных книгах, и о сотовой телефонии. Рассказывая, как много ему пришлось узнать об устройстве мировой экономики, он по какому-то поводу привел пример, что один и тот же бюджет компании для разных целей описывается в совершенно разных понятиях: для инвесторов – в одних, для самоанализа – в других. И пояснил: «Как в квантовой физике, электрон в одном эксперименте описывается как частица, а в другом – как волна». От такого пояснения я встрепенулся и мысленно процитировал Маугли: «Мы с тобой – одной крови, ты и я», – у нас оказался общий язык помимо русского – язык физики.

К этому я не был готов, потому что исходил из анкетных данных. Дмитрий Зимин всю свою жизнь занимался радиотехникой. А радиоинженер, занятый конкретным делом, слишком многое должен знать о конкретных радиоштучках, чтобы оставалось место для интереса к теоретической физике. Не учел я, что конкретное дело, которым занимался радиоинженер-конструктор Зимин, располагалось на переднем крае техники: для противоракетных целей надо было выжать из техники все, на что она способна. А передний край техники – предел ее возможностей – это и есть наука. Передний край радиотехники – радиофизика, которая особенно близка к теоретической физике. Стыдно было это забыть. Ведь Андрей Сахаров, его учитель Игорь Тамм и еще целое созвездие физиков-теоретиков выросли в научной школе Леонида Мандельштама, который успешно совмещал радиотехнику и теорфизику.

Дмитрий Зимин принадлежал к тому же сословию, что и Андрей Сахаров. И противоракетная оборона – лишь часть того, что их связывало. Отзыв на докторскую диссертацию Зимина писал однокурсник Сахарова. С другом Сахарова Зимин работал в одном институте и до сих пор восхищается, как в том соединялись физико-математический и гуманитарный взгляды на мир.

Обнаружив, что беседую я не столько с капиталистом, сколько с человеком точной науки, я позабыл о намерении подобрать для Зимина точный классовый ярлык. Интереснее стало понять, как этот человек высоконаучной техники сумел освоить совсем иную роль и как при этом изменился его взгляд на мир.

Альберт Эйнштейн:

«Более чем когда-либо в настоящее тревожное время следует заботиться обо всем, что способно сблизить людей различных языков и наций. С этой точки зрения особенно важно способствовать живому обмену художественных и научных произведений и при нынешних столь трудных обстоятельствах. Мне поэтому особенно приятно, что моя книжечка появляется на русском языке».

Из предисловия Эйнштейна к русскому изданию «Общедоступного изложения теории относительности», 1920 год.

«Я разделяю ваш взгляд, что социалистическая экономика обладает преимуществами, которые определенно перевешивают ее недостатки, если только управление осуществляется хотя бы в какой-то мере адекватно. Нет сомнений, придет день, когда все народы будут благодарны России за то, что она энергичными действиями впервые продемонстрировала практическую возможность планового хозяйства, несмотря на чрезвычайно большие трудности.