Знание-сила, 2004 № 11 (929)

Такой же несостоятельной оказывается при ближайшем рассмотрении попытка объяснить молчание космоса некими физическими причинами, якобы препятствующими посылке сигналов, или этически религиозными запретами на космическую экспансию либо контакт с другими цивилизациями. Теперь явно пришло время проанализировать аргументы тех ученых, которые утверждают, что других разумных цивилизаций в космосе попросту нет. А поскольку одно из двух основных возражений против существования жизни в космосе, а именно — отсутствие землеподобных планет в соответствующих "зонах обитаемости" — оказалось, по всей видимости, несостоятельным, то теперь главный спор ищет вокруг вопроса о том, насколько вероятно возникновение жизни (и разума) на таких планетах, даже если они и существуют.

Две цитаты выражают суть этого спора самым кратким и резким образом. Обе они принадлежат выдающимся ученым, лауреатам Нобелевской премии. Вот мнение крупнейшего биохимика Жака Моно (из его книги "Случайность и необходимость"): "Вселенная вовсе не была чревата жизнью, равно как и биосфера — человеком". А вот ответ крупнейшего астрохимика Кристиана де Дюве: "Вы ошибаетесь. Они были" (слова из его книги с многозначительным названием "Животворящая пыль, или Жизнь как космический императив".) Два противоположных мнения, две непримиримые позиции — какие соображения за ними стоят?

В одном из своих докладов американскому конгрессу ("Доставка образцов марсианской почвы", 1997) руководство НАСА — под диктовку своих ученых — писало: "Учитывая возникновение жизни на Земле, следует считать возможным и даже вполне вероятным, что жизнь могла возникнуть и на Марсе при наличии сходных обстоятельств и примерно в то же время". Эти слова отражают официальную установку НАСА, и оппоненты иногда называют эту установку "биологическим детерминизмом".

Он довольно широко распространен среди астрономов, физиков и химиков, но гораздо реже встречается среди биологов. Его ярыми глашатаями были, например, астроном Карл Саган и крупнейший физик Филипп Моррисон. Его проповедует и Кристиан де Дюве. В упомянутой книге он пишет: "Жизнь — это продукт детерминистских сил. Она не может не возникнуть при наличии подходящих условий, и она непременно возникает повсюду, где и когда появляются такие условия. Жизнь и разум не являются результатом каких-то причудливых случайностей, а представляют собой естественное проявление природы, вписанное в самую ткань Вселенной".

По мнению таких крупнейших биологов, как Майр, Добжанский, Симпсон и многих других, жизнь не сводима к законам физики или химии, а потому не является "автоматическим", обязательным следствием этих законов. И как бы красиво ни звучали слова Дюве о жизни как "космическом императиве", в действительности, утверждает этот "биологический консенсус", возникновение жизни — даже в "подходящих условиях" — является весьма маловероятным событием. А в еще большей мере это относится к возникновению разумной жизни.

Вот что, например, пишет С. Лавджой: "Эволюция разума была результатом огромного количества влияний и предшествующих накопившихся приспособлений, и отсутствие любого из них способно было полностью прервать этот процесс. Мы видим, следовательно, что эволюция разума не является ни следствием какой-либо эволюционной тенденции, ни событием даже предельно малой вероятности". Так и хочется спросить: чем же тогда оно является? И Жак Моно отвечает на наш вопрос: "Результатом чистой случайности, как, впрочем, и само возникновение жизни".

Неутомимые энтузиасты продолжают, однако, настаивать, что при достаточно долгой эволюции даже самое маловероятное событие может произойти, и не однажды. В этой связи Иан Кроуфорд напоминает о судьбе динозавров. Они правили Землей в течение 140 миллионов лет, но так и не приблизились ни к разуму, ни тем более к какой-нибудь, даже зародышевой технологии. Но, может быть, этого тоже недостаточно, говорят энтузиасты. Однако и эта последняя возможность была перечеркнута расчетами астрофизика Брандона Картера.

Он обратил внимание на то, что время, затраченное земной эволюцией на создание человеческого мозга, грубо равняется возрасту нашего Солнца. Это крайне странно, поскольку оба процесса — сгорание Солнца и становление разума — происходят в совершенно разных временных шкалах под воздействием двух разных видов факторов, совершенно не связанных друг с другом. Видимо, это случайное совпадение, а в общем виде следует думать, что время становления разума на планете какой-либо другой звезды или много меньше, или много больше возраста этой звезды. Если оно много меньше этого возраста, то мы возвращаемся к вопросу: почему этот разум до сих пор не колонизовал всю галактику, включая нашу Солнечную систему? Но если он много больше (и, стало быть, наша Солнечная система является уникальным исключением), тогда, значит, во всех остальных случаях разум попросту не успевает появиться за все время жизни всех остальных звезд и чисто случайно успел появиться только на нашей Земле.