Знание-сила, 2004 № 11 (929)

В середине 20-х годов, почти сразу после досрочного освобождения, Гесс начал осуществлять свою программу "фараонизапии" лидера партии, то есть возведения фюрер-принципа в руководстве в абсолют. Это потребовало от Гитлера, особенно поначалу, большого психического и даже физического напряжения. Гитлеру запрещалось пить спиртное, танцевать, громко смеяться, гримасничать, рассказывая что-то, рисовать дружеские шаржи (что он очень любил и неплохо делал), допускать, чтобы его перебивали... Но это было только начало. Гесс так обставлял все "выходы" фюрера куда-либо "на люди", что тот чувствовал себя, по его же признанию, как "прыщ на ладони" или "мокрой курицей с павлиньим хвостом". Однако со временем он начал все легче влезать в эту оболочку, которая приросла к нему, превратив в того Гитлера-монумент, каким его и знача нация.

Любопытно, что весь этот крайне тяжелый для самого lecca период — середину и конец 20-х годов — он сам еще не окончательно порвал с академической средой, еще пытался заниматься наукой и работать с Карлом Хаусхофером в Мюнхенском университете. Он заканчивал свою диссертацию по политэкономии, участвовал в нескольких международных научных конференциях. Последний "рецидив" случился у него в 29 году, когда он должен был поехать в Мюнхен на защиту своей диссертации. Но Гитлер, как это уже бывало, устроил спектакль с игрой в "растерянность и неспособность обойтись без своего Руди" (мемуары Эрнста Ганфштенгпя (Пуци), воспоминания Эльзы Гесс), и Гесс не поехал.

"Я никогда не мог понять, — писал еще в 27 году Карл Хаусхофер, — почему сильный ум Рудольфа почти не сопротивляется... умственному возбуждению недоучки (Гитлера. — Авт.)?!"

Все это "несопротивленье", конечно, не могло пройти даром ни для характера Рудольфа Гесса, ни для его интеллекта. Его жена Эльза, человек любящий, но трезвый и критический, с грустью отмечала, как потускнела, съежилась с годами личность ее мужа, как прочно маска "тени фюрера" приросла к его собственной прежде неповторимой и выразительной физиономии. Эльза Гесс делает следующее предположение: может быть, поэтому "он так и цепляется за своих астрологов и всю эту "чушь" (выражение Гитлера), что это остается та последняя область, куда Адольф еще не сделал попыток вторгнуться" (из письма Эльзы Гесс его сестре Маргарите от 5.3.1938 года).

"Немец, рожденный вне Германии, — немец только наполовину" — однажды изрек Гитлер (изречение тут же попало в блокнот к Борману) и, говорят, сам хмыкнул, по-видимому, вспомнив собственное австрийское происхождение.

В еще большей степени подобную "половинчатость" можно отнести к Рудольфу Гессу, имевшему во времена Третьего рейха громкое, "поднебесное" звание заместитель фюрера.

Гесс родился в Александрии, в семье владельца крупней торгово- экспортной фирмы, и только в четырнадцать лет окончательно покинул Египет для учебы в знаменитой Высшей коммерческой школе в Швейцарии, куда и в наши дни богатые отцы отправляют учиться своих старших сыноеей-наследниксв.

Накануне Первой мировой войны восемнадцатилетний Гесс проходил стажировку в Гамбурге; заодно изучал и морское дело, мечтал о дальних плаваниях и проникался любовью к "владычице морей" Британии. Эта влюбленность позже окажет влияние на его судьбу.