Знание-сила, 2004 № 12 (930)

Через какое-то время я заметила, что она стала жить по их правилам. Если она видела у девочки какую-то красивую куколку, тут же подбегала: "Я сегодня с тобой дружу!" Сейчас, слава Богу, этого уже нет.

У дошкольников место в детской иерархии часто покупается вещами. В младших классах они продолжают ценить вещи, как и мнение учителя. Но ют новость: приобретают огромное значение коммуникативные навыки.

Разные навыки у мальчиков и девочек.

Критерии симпатий

Алеша Трибунский: В младших классах ребята постоянно говорили о "плохих дядях", которые ловят детей и делают из них колбасу. И когда я возвращался из школы, то петлял дворами, "уходя" от тек, кто долго за мной шел.

Аня Медведева: Лично меня волновал вопрос закомплексованности. Человек не то чтобы боится сказать то, что думает, а боится обнаружить, что понимает что-то неправильно, боится по-дурацки выглядеть в глазах окружающих.

(Из воспоминаний о своем детстве учеников 8-го класса Московского культурологического лицея № 1310)

В школах XII века достигают апогея самые неистовые состязания в хуле и брани. Церковные писатели рисуют нам поверхностную картину школьного обучения, где бросается в глаза игра критиканства и находчивости. Все наперебой стараются провести друг друга с помощью тысячи кунштюков и уловок, расставляют один другому словесные сети и ловушки из слогов. Каждый пытается подражать большим мастерам и после хвастает, что видел их и у них учился.

Средневековая жизнь полна игры, движения, буйных народных игр, полна языческих элементов, которые утратили свое сакральное значение и преобразились в чистую шутку, в пышную и чинную игру рыцарства, в утонченную игру куртуазности...

Йохан Хайзенго. Hcmoludens

В 6-7 лет, еще в детском саду, появляются "первые Любови". Это тоже один из способов выстраивать отношения, в данном случае с девочкой, которая тебе очень нравится, как правило, чисто внешне. Мальчики, объясняя, почему они выбрали в классе ту или иную девочку, ссылаются на то, что она очень красивая. Над некрасивой девочкой они смеются; над той, что нравится, смеяться не будут. Хотя можно напугать ее, чтобы привлечь к себе внимание. Можно дернуть за косичку—и в то же время предложить донести ее портфель. Но это уже позже.

Их избранницы — действительно красивые девочки. В "моем" классе такими считались две — с большими глазами, с длинными волосами (волосы, кстати, очень важны). У обеих некоторая утонченность носа, формы лица. Обе русые. Они более грациозны и аккуратнее других: чистенькие, следят за своими вещами. Мальчишки замечают это, по-моему, неосознанно: "Почему тебе нравится именно эта девочка?" — стандартный ответ: "Не знаю".

О красоте мальчиков девочки не говорят вообще, зато выделяют умение защищать их в классе от драчуна. Обычно мальчишки, когда дерутся с девчонкой, как-то отслеживают силу своих ударов. Но почти всегда есть один очень агрессивный, который не отслеживает. И еще: судя по прозвищам, по "обзываниям", очевидно, опять-таки неосознанно девочки ценят в мальчиках ум. "Дураки", "придурки" — это самые презираемые.

Многие мальчики ходят в разные спортивные кружки, развивают физическую силу. "Я хочу уметь драться!" Спрашиваю: "Почему?" Чтобы защищать себя; о защите девочек они не говорят.

Рождение школьного сообщества

Аня Ковшарь: Одна из иллюзий детства: дети думают, что все в мире — для них. Любой ребенок так считает. Может быть, детство заканчивается тогда, когда человек понимает, что он не один в мире, что есть еще кто-то.

(Из воспоминаний о своем детстве учеников 8-го класса Московского культурологического лицея № 1310)

...Присущую барокко потребность в утрировании, по всей вероятности, можно понять только из глубоко игрового содержания творческого порыва. Чтобы от всего сердца наслаждаться и восхищаться Рубенсом, Вонделом, Бернини, нужно начать с того, что не следует воспринимать их формы выражения совершенно "всерьез".

На каждой странице истории культурной жизни XVIII века мы встречаемся с наивным духом честолюбивого соперничества, создания клубов и таинственности, который проявляет себя в организации литературных обществ, обществ рисования, в страстном коллекционировании раритетов, гербариев, минералов и т.д., в склонности к тайным союзам, к разным кружкам и религиозным сектам, и в подоплеке всего этого лежит игровое поведение. Это не значит, что все названное не имело никакой ценности, напротив, именно увлеченность игрой и не умеряемая никаким сомнением самозабвенность делают их исключительно плодотворными для развития культуры.

Йохан Хсйзенга. Homo ludens