Знание-сила, 2005 № 03 (933)

К осени 1943 года ресурсы Германии оказались почти исчерпанными. Шпеер вместе с другими лихорадочно искал новые источники. Он присоединился к тем, кто считал необходимым как можно скорей отмобилизовать производственные мощности восточных земель. В стратегические планы Гитлера это не входило. Гитлер хотел прекратить всякое развитие крупной промышленности на части оккупированных территорий. "Но обстоятельства заставляли отказаться от этого замысла" — пишет Шпеер. Речь в основном шла о Франции, Бельгии, Голландии, Италии и т.д. Чтобы поддержать промышленный потенциал этих стран, депортация рабочей силы из них была прекращена, из СССР же, напротив, усилилась — в два, три и более раз.

Имелся, правда, и еще один "ресурс". Если рабочих рук, как и солдат, требовалось все больше, то от "едоков" для "облегчения экономики" нужно было избавляться. По этому поводу у Шпеера — глухое безмолвие. Сколько ни листай его воспоминания, ни о чем подобном ни слова. А я одних только докладов, например, в поддержку "программы эвтаназии", которую он называет "вялотекущей", насчитала четыре! А были еще истощенные и уже негодные в качестве рабочей силы военнопленные (в основном русские), были "политические, были вообще всякие "не поймешь кто" (перевод автора), которых "дольше сортировать, чем вычеркнуть". Да, да, это тоже Шпеер.

Но я к этому еще вернусь. Психологически его внутреннее "ожесточение" можно отчасти объяснить тем, что с начала 1943 года почти на полгода он был отстранен от дел. Сам он в своих "Воспоминаниях" называет этот перерыв "Болезнь" (глава 23). В ней множество жалостливых подробностей, много для убедительности и об интригах ненавистного Бормана, о происках гауляйтеров; на самом деле, его отстранили из-за некомпетентности. Но в мае 1944 года Гитлер его вернул, объяснив это тем, что у Шпеера есть одно преимушество перед другими непрофессионалами — он все делает быстро. Вообще некомпетентность и непрофессионализм стали "ахиллесовой пятой" гитлеровского руководства. На мой взгляд, именно это место, в конце концов, карающий меч истории у режима нашел и поразил. Веселый циник Лей, например, давал следующее объяснение: "От нашего "партийного духа", — писал он, — все профессионалы или передохли, как мухи, или разлетелись". Но в 44 году стало уже нс до юмора. Нужно было действовать и действовать быстро. Поэтому Шпеер снова на боевом коне. Тем более после катастрофической по своим последствиям бомбардировки девятисот тридцатью пятью американскими самолетами заводов по производству синтетического горючего 12 мая следовало отмобилизовать все ресурсы. План Шпеера по "отсрочке катастрофы" предусматривал перестройку промышленности под оборону, а основной заботой самого министра стали "быстрое" восстановление и хотя бы частичный запуск производственных мощностей. Вот в этом он оказался на должной высоте.

Если СССР в начале войны переводил свою промышленность за Урал, то Германия к концу войны — под землю. Здесь Шпеер предлагает здравое и эффективное в сложившейся ситуации решение: требует отдать всю оборонную промышленность под свой контроль, отождествляя себя с социалистическим государством. Собрав совещание крупных промышленников, Гитлер произнес по этому поводу речь, обещав всем все вернуть после победы, пугал конфискацией собственности союзниками и Сибирью в случае поражения.., но, как многие отмечали, сделал это неубедительно. Хотя поражение родины в мировой войне, крах и коллапс немецкой государственности, гибель вековой мечты о расширении жизненного пространства, суд народов, каторжные работы в Сибири... — какие аргументы могут быть убедительней?! Для кого угодно, только не для крупного капитала. И не важно, в какой степени вдохновения находился тогда фюрер. Промышленники понимали, что в такой критический момент "мобилизационный социализм" это последний и единственный шанс избежать военного поражения, однако Гитлера не поддержали. Любопытный прецедент в мировой истории, между прочим!

Кое-чего Шпеер все-таки добился: сумел заполучить в "социалистическую собственность" хотя бы промышленность "подземную". Прежде всего она обслуживала "атомный проект", от которого осталось лишь производство ФАУ. Для Шпеера Пенемюнде и разработки Вернера фон Брауна — это и есть "территория" и высшая точка научно-технического прогресса.

Что представляли собой эти подземные заводы в общей системе концлагерей? Печи в аду. Военнопленные сгорали в них за два-три месяца. На это и был расчет, поскольку одновременно решалась и проблема физического уничтожения. Шпеер много раз совершал "под землю" инспекционные поездки.

Что он видел? Аккуратные штабеля из трупов умерших за этот день рабочих, которых выносили лишь после окончания смены, длившейся по 18 часов.

По поводу этих фабрик смерти Шпеер наврал больше и омерзительней всего.

Вот фрагмент (расшифрованной) стенограммы совещания комиссии при Упраачении планирования министерства вооружений и боеприпасов от 28 мая 1944 года. Из следственных материалов Нюрнбергского процесса: