Знание-сила, 2005 № 12 (942)

В нашей стране сейчас вообще весьма велика потребность в самодостаточности. Люди уж очен ь зависимы, начиная с эмоциональной зависимости от матери. Это — тяжелый груз, особенно у мужчин. Кроме того, сильна зависимость от вбитых с детства ограничений. Обеспеченные, преуспевающие мужчины идут к психотерапевтам с тем, что они добились всего, а полноценного восприятия жизни у них нет. И приходится возвращать людям их же собственные чувства. Им вбили, что на чувства надо наступать, что мужчина не должен расстраивать^ ся, жаловаться... В результате он так зажат внутри себя! А без этих так называемых отрицательных эмоций не может быть ни наслаждения положительными эмоциями, ни вообще душевной глубины. Все это взаимосвязано. И когда человек меняется в эту сторону, становится самодостаточным, способен сам решать свои проблемы — нам не надо большего подарка.

От самого человека, который приходит к психотерапевту, требуется душевная работа, на нем лежит ответственность. Человек сам определяет, какая ему нужна система психотерапии, какие способы ее: либо психоанализ с очень медленным, неторопливым движением, где он зато полностью свободен в своих мыслях и воспоминаниях, либо немедленная помощь, потому что у него очень болезненная проблема и он не может ждать пять лет, пока она разрешится, ему сейчас надо.

Но, во всяком случае, любая психотерапия — это не зомбирование и не таблетка от головной боли. Она всегда предполагает совместную работу, коммуникацию. Поэтому естественно, что современные психотерапии, которые придают большое значение именно языку, коммуникации, выигрывают в скорости. Ведь коммуникация — это не только слово, а вообще все: любые отношения, любое взаимодействие, даже простое нахождение рядом — мы же каким-то образом подстраиваемся к ощущению. Иногда подстройка бывает настолько сильна, что образ, который возникает у клиента, видишь и чувствуешь раньше, чем он его назвал.

Так вот, соблюдая эти вещи, ты на самом деле никому не причинишь вреда. Но, к счастью, удается не только не навредить — помочь! Хотите верьте, хотите нет — люди действительно меняются.

Трудности у нынешней российской психотерапии, безусловно, есть. Но я думаю, что это — особенности роста, развития. Запугивание западными технологиями, якобы некритично воспринятыми, извините, смешно. Где мы иначе возьмем то, что нужно? Сами выдумаем? Отчего же до сих пор не выдумали? У нас развитие шло едва ли не исключительно в сторону репрессивной психотерапии. И это до сих пор сохраняется. Чего другого можно ожидать с нашим наследием? Так давайте же возьмем чужое и переварим как следует! Именно это сейчас и происходит.

И психология, и психотерапия, в конце концов, поднимутся. Может быть, не в XXI столетии, но, по крайней мере, к его концу или к следующему веку. Ну. если мы уже сейчас можем, например, только через образы налаживать прямую связь с иммунной системой человека и таким образом избавлять человека от аллергии!..

Как говорил мой учитель, психология сейчас только на переходе от алхимии к химии. Когда-то ведь была масса алхимиков, ученых и неученых. Проводили множество экспериментов, искали философский камень, решали фантастические задачи, а практически — умудрялись открывать новые вещества, новые свойства веществ, которые немедленно использовались где-то в практике. Потрясающие веши иногда открывали. Не могли объяснить, но пользовались же! И не одну сотню лет — пока, наконец, не появилась периодическая система Менделеева. Ну вот, психология тоже должна пережить свой "алхимический" период. У нее еще все впереди.

РОССИЯ НА КАЧЕЛЯХ ИСТОРИИ

Александр Янов

Россия против России

* Продолжение. Начало — в "Знание — сила", №11, 2005.

Два древа фактов

Вопреки правящему стереотипу, начинала свой исторический путь Россия в 1480-е вовсе не наследницей чингизханской орды, но обыкновенным североевропейским государством, мало чем отличавшимся от Дании или Швеции, а в политическом смысле куда более прогрессивным, чем Литва или Пруссия. Во всяком случае, Москва первой в Европе приступила к церковной Реформации, что уже само по себе делает гипотезу о "татарской государственности" бессмысленной: какая же церковная Реформация в степной империи? И первой же среди великих европейских держав попыталась стать конституционной монархией. Не говоря уже, что оказалась она способна создать в 1550-е вполне европейское местное самоуправление[¹ Николай Борисов. Иван III, М., 2000.]. И еще важнее, как убедительно документировал замечательный русский историк Михаил Александрович Дьяконов, бежали в ту пору люди не из России на Запад, но в обратном направлении, с Запада в Россию.