Знание-сила, 2006 № 04 (946)

Однако вскоре в этом детективном сюжете появилась еще одна улика, и она снова вернула мысли Хестера к первому подозреваемому. Улика эта, обнаруженная буквально три года назад, состояла в следах распада третьего радиоактивного изотопа — железа-60 (этими следами являются атомы никеля-60). Особенность железа-60 такова, что этот изотоп образуется из обычного железа-56 путем последовательного поглощения нескольких нейтральных ядерных частиц — нейтронов. Для этого нужна достаточная концентрация нейтронов, а она — опять же по современным астрофизическим представлениям — возникает только в двух ситуациях: либо внутри очень старых гигантских красных звезд, либо в окрестностях взорвавшейся сверхзвезды, которая выбрасывает эти нейтроны при своем взрыве. Но если бы Солнце образовалось из того же облака, что старые красные звезды, оно само было бы красным и старым или же, будь оно моложе красных соседей, его метеориты вобрали бы в себя самые разные количества нейтронов в чисто случайных концентрациях. Между тем оказалось, что концентрация железа-60 в метеоритах Солнечной системы всегда одна и та-же: либо его количество одинаково, либо его нет совсем. Это оставляет лишь вторую возможность — взрыв близкой сверхзвезды.

Но как же все-таки объяснить наличие бериллия-10? И тут опять произошло то, что происходит обычно в детективном романе, когда сыщик выходит, наконец, на правильный след — посторонние улики вдруг находят другое объяснение, так что все факты, в конце концов, укладываются в единую стройную теорию. Вот и наличию бериллия-10 тоже нашлось другое объяснение. Было показано, что он может накапливаться в метеоритах в результате реакций, происходящих с частицами облака под воздействием космических лучей. Они приходят к нам непрерывно, в отличие от взрыва сверхновой звезды, который происходит одноразово, поэтому бериллий-10 должен накапливаться постепенно и случайно, а потому и количество его в разных метеоритах должно быть разным, в отличие от железа-60. Так оно и оказалось. И все встало на свои места. Во всяком случае, для Хестера.

Гипотеза Хестера не переворачивает вверх тормашками всю существующую теорию происхождения Солнечной системы. Но она вносит в нее такие поправки, которые ее расшатывают, разрыхляя почву для роста радикально новых идей. Согласно этой гипотезе, Солнце и его планеты родились не там, где они сейчас находятся, не на окраине Млечного Пути, а в одном из его горячих мест, изобилующих массивными, гигантскими, мощно излучающими звездами. Взрыв какой-нибудь из них в виде сверхновой — здесь не случайность. Мало того, что все эти звезды непрерывно бомбардировали газово-пылевое облако могучими потоками своего излучения — эти потоки порождали здесь ударные волны, которые прокатывались по всему облаку, перемешивая его атомы, а само излучение (преимущественно ультрафиолетовое) вызывало их ионизацию.

Все эти процессы способствовали рождению нашего Солнца и его планет со всеми их особенностями. А взрыв какой-нибудь особенно близкой сверхновой мог еще вдобавок вымести из нашей системы весь газ, начиная с какого-то расстояния от Солнца. В таком случае наша Солнечная система должна была бы кончаться ближе к Солнцу, чем протопланетные газово-пылевые диски вокруг других звезд. Наблюдения подтверждают и это предсказание новой гипотезы: так называемый "пояс Койпера" (самый далекий от Солнца пояс крохотных планетоидов, астероидов и зародышей комет) резко обрывается куда ближе от Солнца, чем "диски", обнаруженные у других солнце подобных звезд.

Новая гипотеза уже привлекла внимание некоторых астрономов, потому что они увидели в ней возможность объяснить и некоторые другие особенности Солнечной системы — например, строение Урана и Нептуна. Очень тонкие — в отличие от Сатурна и Юпитера — газовые оболочки этих планет-гигантов тоже могли быть следствием вышеупомянутого "выметания" газа на окраинах Солнечной системы под воздействием взрыва сверхновой.

Но, возможно, главное достоинство новой гипотезы состоит в том, что она указывает возможную причину возникновения жизни в Солнечной системе. Этот процесс мог быть резко облегчен, может быть, даже стимулирован взрывом близкой сверхновой звезды, который, как всегда при таких взрывах, "впрыснул" в наш протопланетный диск тяжелые химические элементы, выварившиеся в недрах будущей сверхновой. Ведь без этих тяжелых элементов жизнь не могла бы возникнуть, с этим все ученые согласны. Так что гипотеза Хестера — не столь радикальная, как теория Джинса, но все же порывающая с прежней теорией образования планетных систем из холодных газово-пылевых облаков, открывает новые пути и для поиска иных регионов космоса, где могли бы возникнуть землеподобные планеты и разумная жизнь на них.

ВО ВСЕМ МИРЕ

Бургундское, сэр!