Знание-сила, 2006 № 05 (947)

В 2002 году выяснилось, что у Ирана имеется и секретная ядерная программа. Иранские эмигранты сообщили МАГАТЭ адреса лабораторий, оде могут вестись исследования в этой области — речь идет, прежде всего, о секретных установках по обогащению урана и производству тяжелой воды. Подобная активность Ирана вызвала справедливые опасения у США и ЕС — тем более, что Иран, обладающий гигантскими запасами нефти и природного газа, не очень-то нуждается в развитии "мирного атома". Так возник "иранский кризис", перманентно длящийся уже несколько лет.

Бомбы, как вас много!

По данным на 2004 год, атомным оружием располагают следующие государства:

США —10 656 ядерных зарядов (с 1945 года)

Россия — примерно 10 000 ядерных зарядов (с 1949 года)

Китай — 402 ядерных заряда (с 1964 года)

Франция — 348 ядерных зарядов (с 1964 года)

Израиль — свыше 200 ядерных зарядов (с 1967 года)

Великобритания —185 ядерных зарядов (с 1953 года)

Пакистан — 30-50 ядерных зарядов (с 1998 года)

Индия — 30-50 ядерных зарядов (с 1998 года)

Геннадий Горелик

Отцовство водородной бомбы в российско- американском свете

Э. Теллер с "отцом" советской водородной бомбы — А. Сахаровым. 1988

Имеются очевидные основания противопоставить Эдварда Теллера и Андрея Сахарова — "отцов" американской и советской водородных бомб. Профессиональная общность этих фи зи ков-теоретиков и изобретателей ядерного оружия лишь подчеркивает контраст их общественно-политических ролей по разные стороны мировой баррикады в эпоху холодной войны. Один неизменно проповедовал политику с позиции силы, а другой, после крутого идейного поворота, — предложил разбирать саму баррикаду посредством интеллектуальной свободы.

Еще разительнее контраст в том, как эти два человека воспринимались — и все еще воспринимаются — публикой. В американском физике привыкли видеть Доктора Стрэнджлава из одноименной киносатиры — бездушного теоретика, готового на все ради нового сверхоружия и собственного величия. А в российском физике усматривают горькое раскаяние в своих термоядерных изобретениях и стремление искупить свой грех пацифизмом и самоотверженной любовью к ближним, чем он, якобы, и заслужил Нобелевскую премию мира.

Мнение самого Сахарова на этот счет удалось по-настоящему выслушать лишь после его смерти, когда были опубликованы его "Воспоминания". И лишь после краха советского режима это мнение удалось, с помощью рассекреченных архивов, проверить и дополнить. В итоге стало ясно, что популярный образ не соответствует действительности. Сахаров никогда не раскаивался в своих военно-технических изобретениях, вовсе не был пацифистом, а его гуманитарная метаморфоза произошла благодаря его профессиональным знаниям в области стратегического оружия и личному опыту в общении с советским руководством. Но эта реальная — "рассекреченная" — подоплека нисколько не изменила содержание выношенной им и совершенно открытой позиции, согласно которой "Мир, прогресс, права человека — эти три цели неразрывно связаны, нельзя достигнуть какой-либо одной из них, пренебрегая другими", — так начинается его Нобелевская лекция.

Иначе — с Теллером. Ему рта не затыкали, — свободу слова обеспечивала конституция, и его взгляды, в сущности, не менялись. Ограничения секретности, естественные в области стратегического оружия, действовали в равной мере и для защитников Теллера, и для его обвинителей. Однако если говорить об американской интеллигенции, пишущей статьи и книги, считанные голоса защиты практически полностью заглушаются осуждениями.

Публичную репутацию Теллера губят два обвинения, — и оба связаны с водородной бомбой. Ему ставят в вину, во-первых, преуменьшение или даже отрицание вклада математика Станислава Улама в изобретение (в 1951 году) водородной бомбы, принцип которой носит оба имени — "Теллера-Улама". Во-вторых, Теллера винят в политическом крушении "отца атомной бомбы" Роберта Оппенгеймера в 1954 году. При этом ключевым фактором считается противодействие Оппенгеймера созданию водородной бомбы в надежде, что Советский Союз последовал бы примеру ядерной сдержанности США.

К этому следует добавить, что Сахаров принципиально расходился с Теллером в двух важных научно-политических вопросах, поворотных в его собственной "гуманитарной карьере", — об атмосферных испытаниях и о стратегической противоракетной обороне.