Знание-сила, 2006 № 10 (952)

Некоторые малыши успевают появиться на свет, еще «не родившись». Вот, например, кенгуру. Порой их новорожденные весят всего 500-750 миллиграммов. В десятки тысяч раз меньше, чем мать. Эти «эмбрионы», дозревающие в маминой сумке, поначалу скорее напоминают червячков, чем зверят (обычно кенгуру рожают одного такого детеныша). Прижавшись к маминому животу, эта кроха попивает вкусное молоко, богатое протеинами.

Через девять месяцев малыш весит уже четыре-пять килограммов. В маминой сумке ему теперь тесно. Он осторожно высовывает голову и осматривается, а то и вовсе выпрыгивает из теплого, темного уголка на прогулку. Только опасность заставит его вернуться на место, где так долго томился.

Конечно, кенгуру, как и другие сумчатые, являют собой в какой-то мере исключение. У большинства зверей детеныши рождаются более крепкими и пригодными к жизни, но все равно без маминой опеки им не выжить. Голые, слепые, глухие, еле стоящие на ногах, они неловко тычутся во все стороны, пытаясь куда-то выбраться, переползти, сталкиваясь с собратьями и с радостью ощущая вкус молока. Слабы малыши, слабы, даже если их отец — царь зверей.

Мама-львица, почуяв опасность, хватает детеныша за загривок и осторожно уносит в безопасное место. Беспокоиться есть о чем. Большинство львят гибнет в самом раннем возрасте. По наблюдениям ученых, в национальном парке Серенгети лишь 30 % львят доживают до годовалого возраста. Участь остальных трагична. Нередко сами отцы убивают детей, досадуя, что отныне их супруга почти не уделяет им внимание. Царя зверей впору называть Львом Грозным, памятуя о скором на расправу монархе.

Но вернемся к малышам-путешественникам. Собаки, кошки, тигры, гиены, гепарды носят детенышей так же, как львы. Слонихи, конечно, не могут вцепиться зубами в шерстку малыша, но тот — и сам не простак. Вытянув хобот, слоненок хватает маму за хвост и крепко держит, чтобы не сбиться с пути. Приглядывают за ним и «тетушки»: в стаде слонов малыши появляются на свет примерно в одно и то же время, и мамы помогают друг другу.

Детеныши летучих мышей, чтобы не свалиться наземь, держатся за мамины крылья. Ленивцы, подолгу висящие вниз головой, складывают лапы так, что получается колыбелька, в которой малыш уютно лежит и покачивается.

Удивительное можно встретить рядом. Очень забавно наблюдать за землеройками. Когда мамаша собирается в путь, ее малыши крепко вгрызаются зубками в шерсть на спине и висят на ней, как прищепки. На старт, внимание, марш! Мама побежала, и целой гроздью за ней бежат землероечки, не выпуская ни ни миг спасительные шерстинки. Мама поторапливается, и они проворнее скачут. Она перемахивает через ямку, и они, взметываясь как косички-дреды, перелетают через препятствие. Но вот наша землеройка остановилась, присела, и к ее ногам сваливаются запыхавшиеся малыши. Физкультпробег закончился. Можно передохнуть.

Пауки-птицееды, как и звери, тоже носят детенышей прямо у себя на спине. Их, между прочим, набирается до трех сотен! Прямо поселок какой- то, а не крохотные ясли. Мама-паучиха, кстати, позаботливее будет многих животных. Она оплетает стебли и камешки паутиной, и вот уже готова площадка для молодняка, на которой паучки могут бегать и резвиться. Вот только игры у них совсем недетские. В этом мирке царят самые зверские законы. Здесь слабые и маленькие безжалостно поедаются собратьями. Право на жизнь имеет сильнейший. Лишь несколько самых отчаянных каннибалов-гладиаторов, выигравших все поединки, достигают зрелого возраста. Так что, насмотришься на пауков и в ясли идти не захочется.

А где малышам безопаснее всего на свете? Пожалуй, ни на животе, ни на спине, ни на плечах родителей, а... прямо у них в пасти. Так укрывают своих малышей, — в том числе и не родившихся еще, — многие лягушки и рыбы. Вот, например, рыбка тилапия, обитающая в Африке, держит во рту икру и мальков. Даже когда те подрастут и сами начнут плавать поодаль и добывать пищу, все равно при малейшей опасности они мигом прячутся у мамы во рту. Кстати, сама она ничем не питается, пока потомство не подрастет.

Самцы аргентинского земноводного — ринодермы Дарвина — захватывают яйца, отложенные самками, в особый горловой мешок, расположенный под кожей на груди и брюхе. Одновременно в нем помещаются от двадцати до сорока яиц. Здесь из них появляются личинки и вырастают до головастиков. Теперь-то они рождаются заново, внезапно выпрыгивая из своей колыбели.

Самка еще одной амфибии — древолаза, обитающего в Перу, — подобно большинству животных, носит малышей у себя на спине. Зато — не в пример остальным — она еще и кормит их... собой. Головастики сидят на клейкой спине, прочно прилипнув к ней, и потихоньку ее облизывают. Самое удивительное, что другие животные, вздумай они разделить трапезу малышей, мигом упали бы замертво. Кожа этой ярко-красной амфибии очень ядовита. Она смертельно опасна даже для нас, людей. Недаром индейцы издавна приготавливают из нее яд кураре, смазывая им стрелы. Что ж, что человеку — смерть, юному древолазу — здоровье.