Знание-сила, 2007 № 01 (955)

Кто и когда разберется столь же детально в языках и культурах Древнего Закавказья между Арменией и Персией? Недавно четыре ведущих ассириолога Европы выдержали публичный экзамен на одинаковое понимание текстов древнего Вавилона. Но что этот город ранее существовал пять веков под именем Ка Дингир, населенный «черноголовыми» шумерами — об этом пока не подозревает ни один историк или археолог! Ведь кирпичная библиотека последнего ассирийского книжника — Ашшурбанапала, многократно поминаемого в Библии — еще лежит, не раскопанная, в руинах царственной Ниневии. Но скоро лопата археолога дотронется до архивов первой восточной империи...

Они поведают историкам гораздо больше важных новостей, чем руины Трои или Ангкор Тхома. Надо лишь допросить неказистые кирпичики, испещренные клинописью. Благо, их писали люди — почти такие же, какие живут на Земле 40 веков спустя!

Иное дело — тайнопись наследственности живых организмов Земли. Первые строки ее только что прочел на монастырском огороде в Брно любознательный монах Грегор Мендель — ровесник Луи Пастера. Он открыл первые простые законы передачи признаков от родителей к потомству — вроде того, как 60 лет назад учитель Георг Гротефенд прочел первые знаки персидской клинописи.

Но имена Дария, Кира и Ксеркса были у всех на слуху: каждый просвещенный современник Наполеона и Гротефенда хотел бы услышать или прочесть их живую речь! Полвека спустя никто не жаждет послушать отрывки из автобиографии обычного гороха — хотя эта «речь» звучала на Земле задолго до динозавров! Вот если бы Мендель предъявил публике некие «Скрижали Завета» с записью всех деталей гороховой наследственности!

Увы, Мендель не может разглядеть хромосомы даже в микроскоп — поскольку химики и биологи еще не научились раскрашивать детали клетки в разные цвета с помощью новых анилиновых красок! Через 10 лет это ремесло освоит Вальтер Флеминг — нынешний студент медицины в старом университете Гейдельберга. Он первый увидит остановленные химией кинокадры загадочного танца хромосом в процессе клеточного деления. Одновременно ровесник Флеминга — Мишер нечаянно выделит химическую основу хромосом — загадочный нуклеин, объединяющий ДНК и ее белковый футляр.

С этих открытий начнется в 1870-е годы «Клеточная Археология». В ней химики (вроде Мишера) сыграют роль раскопщиков. Физиологи (вроде Флеминга) уподобятся фотографам, переводящим иероглифы природного кода наследственности в рисунки, доступные любому искусствоведу или лингвисту. Наконец, генетики (наследники Менделя) сдублируют роль первых египтологов и ассириологов — таких, как Юнг и Шампольон, Гротефенд и Роулинсон. Но язык генома биосферы окажется чудовищно труден для понимания человеческим мозгом: много сложнее аккадского или шумерского языков.

И не диво: ведь биосфера Земли тысячекратно старше человечества! Если есть нечто общее между языками шумеров в Двуречье и хромосомами в клетке гороха, то эту общность можно выявить только средствами новой математики, созданной Гауссом и Риманом. Сначала она позволит физикам соединить механику с электромагнетизмом в теории относительности и в квантовой механике. Потом очередь дойдет до синтеза химии ДНК с алгеброй генов. Всякому овощу и фрукту — свое место и время для созревания...

УЧЕНЫЕ ТОЖЕ ЛЮДИ

Андрей Юрганов

Откровение художника

Открываем новую рубрику.

Известно, что наши главные и самые любимые авторы — ученые. Известно, о чем они пишут в журнал: о своем, профессиональном.

Но ученые, страшно сказать, тоже люди. Они путешествуют, ловят рыбу, читают книги, посещают музеи и вернисажи. Они радуются, удивляются, негодуют и восхищаются по множеству поводов вне работы. А поскольку наш журнал и о них, и для них (а также для всех кому интересна и наука, и люди, ее делающие), мы решили, что игнорировать область жизни, простирающуюся за границами их профессиональных занятий было бы легкомысленным расточительством.

Господа ученые! Эта рубрика — для ваших хобби и шалостей, летучих, но ярких впечатлений и мыслей по поводу всего на свете.

Мы открываем ее двойным дебютом: известный историк Андрей Юрганов, великолепный исследователь и автор учебника по истории, предстает как художественный критик и интервьюер.

Он привел к нам в гости новую знаменитость: художника Александра Айзенштата.

То, что Александр Айзенштат — выдающийся художник, сомнений нет. Однако же этого почти никто не знает. Александр по роду своей основной деятельности не совсем художник: он учитель. Его почтительно именуют рав Александр.

И в то же время он Художник, в котором скопилась огромная духовная энергия, она рвется наружу, оставляя следы своего пребывания на холстах. Я бы даже рискнул предположить, что оба призвания сплелись в один клубок.

Александр уехал из России давно, 32 года тому назад. Женился на француженке еврейского происхождения, имеет 11 детей, живет в Иерусалиме, и очень часто приезжает в Москву.