Знание-сила, 2007 № 02 (956)

Поэтическая метафора Давида Самойлова может обернуться абсолютным научным пророчеством. И далекий от строгих лабораторий поэт вдруг окажется предтечей чьей-нибудь Нобелевки по биологии. Столь смелые мысли приходят в связи с новым международным проектом, касающимся любого из нас.

Нам снова лезут в мозг. Глобальный проект «МОЗГ И ОБУЧЕНИЕ» разворачивается в трех десятках стран силами нейрологов, педагогов, психологов, медиков. Его осуществляет Центр исследований и инноваций в обучении Организации экономического сотрудничества и развития (OECD). И если вы думаете, что он касается только школьников и студентов, то глубоко заблуждаетесь.

В числе первых научных коллективов России, реально вступивших в проект, — Институт когнитивной нейрологии Современной гуманитарной академии (СГА). Там и получаю первые разъяснения.

— Нейрология традиционно привязана к медицине, — говорит директор института кандидат биологических наук Лариса Качалова. — Мозг всегда изучали, чтобы лечить. Наша цель — заглянуть в него, чтобы понять, как учить. Именно проблемам обучения и развития обязаны самые молодые дисциплины в нашей «нише» — когнитивная нейрология и когнитивная психология. В целом они направлены на то, чтобы обучать без аутсайдеров, без отстающих и без выбывающих, не оставляя никого за бортом образовательного процесса. Но для этого придется пересмотреть многие педагогические приемы, критерии и оценочные традиции.

Уместно вставить, что латинское «cognitio» означает «познание». В когнитивные процессы объединяют восприятие информации, закрепление ее в памяти, внимание, мышление, воображение, принятие решений — тот высший, нервный уровень, что способствует развитию личности и ее утверждению в мире через систему познания. Именно такой способ самоутверждения сегодня — главный для самых продвинутых стран. Знания, а не материальные ресурсы и не военная сила определяют положение в мире этих стран. Все, кто понимает и принимает наступившую «эру знания», включились в этот международный проект.

В связи с проектом сформировалась многосторонняя кооперация с участием и наших специалистов из МГУ, Института мозга человека РАН, Института психологии РАН, НИИ нейрокибернетики Ростовского госуниверситета, других известных научных коллективов. И подходы к проблеме ищутся порой с самой неожиданной стороны.

— Что вы, специалист в изучении эпилепсии, делаете в этом проекте? — обращаюсь к доктору биологических наук с биофака МГУ Сергею Чепурнову.

— А механизмы памяти! — сразу определяет стык Сергей Александрович, ученик знаменитого профессора И.С. Бериташвили, автора выдающегося труда «Память». — Эпилепсия связана с потерей памяти во время приступов, затем ее восстановлением, и поведение мозговых механизмов представляет фундаментальный интерес. А память — основа любого обучения, и сознательная, и подсознательная, так что мы можем и в больном мозге найти ответы для здорового, и в здоровом обнаружить «рецепты» для больного...

Новый уровень генетических, компьютерно-томографических, электронно-сканерных исследований структур мозга в XXI веке может принести еще немало интересного и неожиданного.

Что же заявили участники нового «мозгового штурма» на своих первых форумах, прошедших в Нью-Йорке, Гренаде и Токио? Прежде всего — существующая сегодня в мире модель обучения «недружественна мозгу». В основном она сложилась в эпоху богословского средневековья, когда «заучи и повтори» было единственным критерием усердия и успеха. Что же должно измениться?

Для начала представим диалог нейролога с учителем, посвященный бурной (или ленивой) познавательной работе подопечного мозга.

— Вы хоть знаете, что происходит с этим мозгом на первом, а потом на шестом уроке? — спрашивает, например, нейролог.

— Известное дело, — отвечает учитель. — Он устает.

— А вы знаете, как проявляется эта усталость?

— Кто же не знает? Одни засыпают, другие буянят. Но все тупеют. Не исключая учителя.

— И как вы эту ситуацию разрешаете?

— Ничего я им не разрешаю! Крикну — «прекратить безобразие!» — и как миленькие.

Значит, и заторможенным, и раскрученным от перегрузки мозгам — одним окриком по голове. А как разный мозг своими механизмами на это реагирует — Бог весть.

Между тем мозг ученика — это связка двух судьбоносных частей: эмоциональной и когнитивной. Эмоциональная вторгается в познавательные механизмы и как тормоз, и как ускоритель. Поэтому нейролог и стремится проследить пульс лимбической системы, бойкость миндалины и гиппокампа. Это «эмоциональный мозг», чья связь с лобной корой, средоточием интеллекта, очень важна для усвоения и применения информации. «Когда эти связи ослабевают, благодаря стрессу или страху, — объясняют специалисты, — страдает способность к социальной самооценке, а также вся когнитивная функция, поскольку подорваны эмоциональные аспекты обучения, такие, как реакция на успех или неудачу, стремление к вознаграждению, оправдание трудностей или риска».