Знание-сила, 2008 № 03 (969)

Долгие годы на Западе понятие «советская социология» ассоциировалось прежде всего с Татьяной Заславской: глава серьезной Новосибирской научной социологической школы, создательница новой научной дисциплины — экономической социологии, автор скандального доклада с достаточно точным, но совершенно не устраивавшим начальство прогнозом развития социалистической экономики, депутат и активный общественный деятель времен перестройки, первой возглавила и до сих пор лучшую в стране службу социологического мониторинга (ныне Левада-центр), вместе с Т. Шаниным создавшая независимый научный Интерцентр. Она во многом не приняла новые времена, но продолжала — и продолжает сегодня — внимательно следить и анализировать социальную трансформацию российского общества.

Устали от долгого перечисления? Это далеко не все. Но мы в редакции журнала могли бы по-своему написать научную и общественную биографию Татьяны Ивановны Заславской в последние тридцать с лишним лет. С ней, большим другом нашего журнала, связано много интересных эпизодов нашей редакционной жизни. Это и журнальные статьи о первой и единственной в своем роде карте СССР с обозначением регионов страны по набору и степени остроты социальных проблем этих регионов. И ее первый рассказ нашему корреспонденту о своей научной биографии во времена ранней перестройки — запомнилось ее глубокое изумление при виде гранок, принесенных на визу: «Вы что, действительно хотите это опубликовать?!» Или как по заказному навету — что- то вроде заказного убийства, ими и сегодня не брезгуют — объявили Татьяну Ивановну погубительницей советской деревни, выстроившей теоретическую базу программы грандиозного сселения «неперспективных деревень». После ее реализации советская деревня стремительно обезлюдела, поскольку сельские жители двинули не в приготовленные для них пятиэтажки ставших теперь самыми мелкими поселений, а прямо в крупные города. Это была правда, а вот про Татьяну Ивановну — прямая и гнусная ложь, поскольку она выступала категорически против этого сселения и предсказывала его последствия. Только велено было об этом напрочь забыть, и лишь два-три издания осмелились тогда напечатать опровержения — в том числе и наш журнал.

Можно представить внушительный список статей и интервью в «Знание — сила» самой Т.И. Заславской или в связи с ее исследованиями. Но мне хотелось бы рассказать историю одной неудавшейся публикации.

Я тогда часто ездила в новосибирский Академгородок, где Татьяна Ивановна работала в тесном тандеме с доктором экономических наук Инной Владимировной Рывкиной, а я у нее жила и косилась на каждую бумажку — нет ли там материала для статьи. В прихожей стоял огромный конторский шкаф, дверцы которого в конце концов не выдержали напора набросков, эскизов, вариантов будущих статей, и они хлынули прямо на пол. Копаясь в них, я обнаружила набросок, по-моему, блестящей статьи Т. Заславской и И. Рывкиной против последней идеологической кампании планирования социального развития предприятий.

Такие планы обязательно создавались тогда на всех предприятиях, и включали они жилищное строительство, содержание детских садов, школ, заводских поликлиник и больниц, магазинов, стадионов, санаториев, Домов культуры и собственного жилого фонда. То есть государство стремилось переложить всю «социалку» с хрупких плеч муниципалитетов на промышленные предприятия, против чего и возражали наши социологи. Они писали о превращении страны в огромную промышленную казарму, где исчезает даже тень некой самостоятельности городского хозяйства и обеспечение базовых жизненных потребностей становится в прямую зависимость от производительности труда (а также отношений с начальством на работе). То есть килограмм дефицитной колбасы будет получать не первый в очереди, как в городском магазине, а первый — или назначенный первым — в бригаде. Огромный пласт городской жизни, в которой человек был хотя бы относительно анонимен, свободен и равен другим, практически мог исчезнуть, любая мелочь станет контролируемой и подвластной начальству.

Я вцепилась в листочки и потребовала расширенного интервью. Татьяна Ивановна решительно отказалась. «Поймите, — сказала она, — у городских властей нет никаких средств, они бедны как церковные мыши, и денег на все это им не дадут. Кто выиграет? Дети, которые останутся без музыкальной школы? Родители, которым ждать муниципального жилья до глубокой старости? Пусть хоть так останется...»

Я много раз вспоминала эту историю. Она не имела никакого отношения к научной деятельности авторов, разве что они в некоторой степени были обязаны ей всем направлением мысли и степенью проницательности. За листочками не было никакого исследования, но и свободный полет мысли прекрасных специалистов мог завораживать.